и дальше мы отправились уже вдвоем. Все-таки неплохо порой почувствовать себя почти нормальным человеком, который иногда может поболтать с лошадью-недомерком. И вскоре я поймала себя на том, что взахлеб рассказываю Горбунку о наболевшем. Он не перебивал, так что я даже не заметила, как мы оказались под кронами серебристых ясеней. Здесь было прохладно, царил рассеянный зеленоватый свет и пахло лесом, земляникой и свежестью. Эхом разлетался дробный перестук дятлов, а где-то неподалеку весело журчал ручей. Вот к нему мы и пошли.
Лощинка, по дну которой струилась узкая лента ручья, была симпатичная: вся поросла ажурным папоротником и рубиновой драконьей ягодой. По гладким от воды камешкам скакала маленькая серая птичка, упорхнувшая при нашем появлении. Я с удовольствием присела на мшистый валун, чтобы отдохнуть и напиться. Вода в ручье была вкусной и до того ледяной, что заломило зубы. Пока я наслаждалась, Конек не сводил с меня пристального взгляда.
– Ну и? – хмыкнула я. – Подождем пятнадцать минут?
Горбунок фыркнул и приник к воде, прикрыв ресницами фиолетовые глаза. Потом облизнулся и принюхался к рубиновым гроздьям драконьей ягоды. Выглядели те весьма аппетитно: крупные, мясистые, так и сверкающие влагой, но я бы не предложила их и врагу. Внутри были мелкие черные зернышки, в которых содержался сильнейший токсин. За пару минут он мог парализовать и крупного мерина, не то что сказочного недомерка, а то и вовсе – убить.
– Фу! – крикнула я и попыталась пнуть Конька в бок, чтобы оттолкнуть от куста, однако тот уже успел цапнуть зубами приличную гроздь и теперь задумчиво пережевывал, только красные брызги летели по сторонам. – И что мне с тобой делать?! Я не смогу промыть тебе желудок!
Горбунок насмешливо оскалился, пару раз икнул, объел куст окончательно и принялся напиваться впрок. К тому же с каждой минутой эта пародия на нормальную лошадь выглядела все лучше и лучше. Ребра словно обросли мясом, а шрамы на шкуре будто бы сгладились. Да и я сама ощущала себя гораздо бодрее после того, как напилась. Но пора было отправляться дальше, иначе добраться до Овьерро затемно нам не светило. Я отвела взгляд от ясеневых крон, сквозь которые пробивались острые солнечные лучи. Желания ночевать в лесу здешние красоты почему-то не вызывали.
– Эй, хватит пить! Я не собираюсь останавливаться у каждого куста, когда тебе приспичит! – проворчала я, поднимаясь с валуна. Конек выставил в мою сторону острое длинное ухо, но занятие не бросил. И тут меня осенило: – Слушай, может, мы тебе имя придумаем?
Горбунок поднял голову от воды и уставился на меня разумными глазами. Удивительная скотина.
– Будешь… хм… Лошарик. Не нравится? Тогда Репешок! Что, тоже нет? Тогда Прилипала. – Конек выслушивал поток моих издевательств, лишь изредка пофыркивая на самых абсурдных предложениях. Наконец я предложила ему обзываться так: – Бонифаций Фаворит Четвертый. Ну что, звучит достаточно гордо для такого благородного скакуна, как ты? Я буду звать тебя Боня.
Свежепоименованный
