спросила я.
– Да нет. Откуда ж в сарайчике сеньора Жозе ей взяться? Бутылка гарды. Малехонькая! – Сеньор Ёсик развел руками, показывая размер бутыли литров эдак на десять. – Кум, зараза, припрятал. Ну, думаю, дружбан, разве ж так можно с гостями поступать? Не по-нашему это, не по-валенсирски. Но кто я такой, чтобы чужое имущество трогать? Так, пригубил маленечко для храбрости, потому как ночь на дворе стояла такая, что хоть глаза коли. Опять же, разное болтают. Вышел из кумова сарая, а по небу уж зарницы первехонькие побежали. Трезвый был, как стеклышко. До сих пор не верю, что люди наговаривают, будто меня носило по улице, как репей на кобелином хвосту. Врут, и Святых не боятся. Но иду я себе и иду, а сам думаю. Надо бы от жены схорониться, а то ведь моя нинья не даст поспать после такой гулянки. Она у меня страсть не любит, когда под парами домой прихожу. Все пытается воспитывать. Бывает, что все горшки за день наработанные об меня переколотит, распереживается. Нет, думаю, имущество беречь надо. Потому как свое завсегда жальче. Придумал себе и двинул через виноградник к сеновалу. А там – она.
– Нинья?
– Да нет. Откуда ей там взяться? Я же виноградниками шел. Букашка. Сидит на яблоне и жалобно так стрекочет. Но еще темновато было, а я ж с праздника. Ну, думаю, чего ж это сеньору мою Лорену на яблоню занесло?
– А куда Нинья делась? – уточнила я.
– Кто? Ах, да это ж я жену свою так любовно обзываю. Ее всю жизнь Лореной звали, а нинья – значит девочка. Люблю ее, сил нет.
– А-а, – глубокомысленно кивнула я.
– Смотрел я, смотрел. Она там сидит, а я внизу ору, чтоб слазила и перед соседями не позорила.
– И матом ругались?
– Ну, по-всякому бывало, – смутился мужчина. – Но я ей тогда ласково так говорю: "Слазь оттуда, о мать детей моих, пока не убилась!". А она возьми и спланируй вниз с яблони. Тут я и увидел, какое испытаньице мне Святые послали. Вмиг гарда в бесполезность перешла и рухнул я, как подкошенный. А когда очнулся, то ее и увидел.
– Букашку?
– Да какую букашку? Скалку дубовую, как заглавный аргумент семейного… этого… сощесу… сосущенствования… с сеньорой Лореной на другом конце. Букашка опять на яблоню залетела. Сидела, настроение семейное третировала. А вообще, умная она у нас. Я ее потом все равно с дерева снял, на цветочки выманив. Дочка младшенькая букет принесла. Смог в хозяйство приспособить. И вот. Лучше любой кобылы будет.
Боня позади снисходительно фыркнул. Сам мне едва до… поясницы, а все туда же.
– Да что я все о себе да о себе, – опомнился возница. Он достал из кармана жилета трубку и закурил. Ароматный дым с вишневым привкусом застелился за нами по дороге.
– Мне тоже нужно рассказать какую-то историю? – усмехнулась я, стараясь не свалиться с козлов. После еды я как-то слишком расслабилась и не могла никак прийти в себя. До чего было хорошо и легко на душе. – Я травница. Вот приехала к вам собирать материал для диссертации. Буду гулять по лесам да травки коллекционировать.
