style="font-size:15px;"> Антон вытащил пачку рафинада.
– Иду я, значит, мимо бассейна – у нас в училище открытый бассейн был, – а там они лежат, газировку потягивают. И рядом кольты. Прямо как кадр из голливудского фильма. А что они потом в городе вытворяли! Ментов задирали, даже погони с ними устраивали, со стрельбой. Вообще бесстрашные мужики. Вот бы к ним как-то пробиться!
– И как ты хочешь туда пробиться?
– Еще не знаю. Пока рано мне, наверное, в «Альфу». Но я не отступлю.
– Я почему спросил, Серега: я ведь тоже хочу в «Альфу». И меня уже отобрали.
– Что?! – Сергей подскочил на месте.
– Да, к нам в училище приезжали «покупатели», нас пятерых с курса отобрали.
– Из скольки?
– Из трехсот.
– Ого! Так почему ты здесь?
– Понимаешь, там нужна московская прописка. А у меня – подмосковная.
– А какая разница?
– Если ты служишь в боевом подразделении, то обязан быть в отделе через сорок пять минут после сигнала тревоги. В любое время дня и ночи. А представь, сколько я из Дубны добираться буду! На автобусе, в электричке, на метро… Я уже их упрашивал, говорю, буду у вас в спортзале на матах спать. Те смеются: «Нет, – говорят, – нельзя. А как с пропиской решишь, приходи».
– Да уж, обидно. И что ты решил?
– Буду пытаться перевестись в Москву, неважно куда. Главное – прописку получить, хоть в общаге. И сразу в Группу. Мне мой друг писал, Данька, однокурсник мой, он уже там. Ждет меня. Вообще наших там много: из МВОКУ каждый год в «Альфу» отбирают.
ТАНКИ
НА ПЛОЩАДИ
В сентябре деда разбил третий инсульт. Шутову предоставили внеочередной отпуск на десять дней. Света поехала с ним: сказала, что будет ухаживать за дедом. Сабит принес в дорогу домашние котлеты – презент очередной пассии.
Дорога заняла почти двое суток. Сергей не находил себе места. В Туапсе поезд прибыл уже под вечер. Пока ждали пересадку, Сергей дозвонился домой – недавно к ним провели телефон. Бабушка только что вернулась из больницы. Деда перевели в общую палату, но прогнозы врачи давали осторожные.
Утром Сергей увидел деда. Тот лежал в светлой палате, на чистых простынях и смотрел в потолок. Сергей взял его за руку. Рука была непривычно тяжелая, в следах от уколов. Он приподнял подушку, чтобы дед мог лучше видеть его, но его зрачки вдруг закатились, обнажив белки глаз. Испугавшись, Сергей опустил подушку. Зрачки медленно вернулись на место.
– Сережа, – услышал он голос Светы. – Ты что, нельзя его сейчас тормошить! Ему подниматься нельзя. Я сейчас с врачом говорила, он сказал: день-два – полный покой.
Она поглядела на деда.
– Он встанет, вот увидишь. Он у тебя сильный.
Она поправила одеяло и, наклонившись, поцеловала деда в щеку.
– Сережа, давай я сегодня ночью подежурю? А ты отдохнешь.
– Нет уж, давай дежурить вместе. Вдвоем веселее. Отдохнуть
