отношения не имеет. Он ей никто…
– Ты хочешь денег? – предположила Настя. – Сколько?
– Деньги у меня и самого теперь есть, – фыркнул Валька. – Я ж говорил, что с отцом помирился. К тому же научился всякому, пока искал следы этого твоего отчима.
– Тогда что?
– У Беринга твоего связи немыслимые просто. Он же – чертов гений, доцент… где-то там. Хочу, в общем, в СПГУ. На журфак.
Эмиль присвистнул от такой наглости, а Настя нахмурилась.
– С чего ты взял, что у Влада есть такие возможности?
– Ты, видимо, знаешь о муже своем куда меньше меня, дорогая. Я тут кое-что изучил… Для него почти все двери открыты. Короче, передаете ему мои эти слова и мой телефон. Я учусь тут на подготовительном отделении журфака, живу в общаге. Надо будет – найдет. Все всем ясно?
А вот теперь Настя его совершенно не узнавала. Сталь в голосе, твердый прищур глаз.
– Теоретически… – Эмиль тоже в ответ подобрался. – Мы можем и сами их взять, верно? Ячейка камеры хранений на Московском вокзале не лучшее место хранения тайн.
– И что вам мешает? – голос Вальки предательски вздрогнул.
– Интуиция. У людей нашей профессии она очень развита. Мы передадим Берингу все тобой сказанное. Если Анастасия не возражает, конечно.
– Я сама. Эмиль, пожалуйста, мне еще кофе.
Быстрый взгляд волка, всполох янтарного взгляда. Он будто умел понимать Настю без слов. Братья переглянулись и одновременно поднялись со стульев. Эмиль пошел к барной стойке, средний волк – ко двери туалета. Чем дольше девушка с ними общалась, тем ближе они становились. Такие… опасные, но совершенно свои.
– А я ведь ошибся, – Валька рассматривал ее снова очень внимательно и задумчиво.
– Нам свойственно ошибаться. Слушаю я тебя и в этом опять убеждаюсь.
– Да? Ну и чем же я снова тебя разочаровал? Кстати, тут есть можно, и не только кофе. Скажи своим… этим. Ой, глаза у них страшенные какие, как ты с ними только… Кстати, один из них в тебя того. Влип. В курсе?
Изумленное лицо Насти явно его позабавило. А она разозлилась опять. Что ж такое?
– Не уходи от ответа. Со своими мужчинами я сама разберусь как-нибудь.
Настал Настин через наблюдать удивление на лице Вальки. А вот. И нечего ей здесь!
– Ты просто похорошела. Без всяких. Влюблена? Будто светишься изнутри. Со мной… – голос Вальки внезапно осип,– так не было.
Смешной он. С ним вообще было все по-другому. Они просто выросли.
Краем глаза заметила: волки уже возвращались. Никуда не спешили, словно давая ей время.
– Я люблю его, – тихо сказала, а прозвучало, как гром среди ясного неба.
– Знаешь, а я это понял, когда ты телефон отключила. И стало так больно… Будто сам себя потерял. А потом оказалось – нашел. Ладно, мне пора уже, рад был увидеть. И не обижайся, рыжик. Поверь мне: так надо. Спасибо, может, потом
