style="font-size:15px;"> – Харраш, объясни, – устало сказал Пророк.
– Повелитель, мы можем казнить изменника, но шпионы найдут нового. А этому мы можем подсовывать те сведения, которые должны попасть к ассирийцам, а к важным вопросам мы его не допускаем.
– Ага, – задумался царь, – толково. Значит, вы даете всякую ерунду предателю, а тот ее передает ассирийцам? – и царь гулко захохотал.
– Да, повелитель, – с непроницаемым лицом ответил Умножающий доходы.
– Тогда ладно, пусть живет. Дозволяю. Покажете его мне?
– Не покажем, – опередил Пророк Харраша.
– Почему это? – обиделся царь.
– Ты человек прямой и честный, брат. Начнешь на него пристально смотреть, или еще как-то себя выдашь. Предатели, они как лань, трепетные. Почует и сбежит.
– Ну ладно, – насупился царь, – демоны с вами. Не хотите говорить, не надо. На казнь-то хоть позовете?
– На казнь позовем, – хором ответили Пророк и Харраш. В этом они своему повелителю отказать не могли никак.
Глава шестая, где описаны изменения, произошедшие с того времени, как власть переменилась
Коронные земли. Окрестности Аншана. Год 692 до Р.Х.
Набишту, староста сельского округа, подчиняющегося азату центральной провинции, с изумлением наблюдал, как новый плуг, который они получили, выворачивает толстенные пласты земли. Крестьяне его родной деревни испытывали схожие чувства. Еще недавно они ковыряли землю сохой и деревянной мотыгой, окованной бронзой. А тут одна упряжка быков работала так, как раньше работали две. А ведь это еще не все. С плугом в комплекте шла тяжелая борона, которая укрывала посеянные зерна и делала землю мягкой, как пух. Дивные дела творились на свете.
Унылая и беспросветная жизнь храмовых арендаторов изменилась очень резко и понеслась вскачь, как только местный князь совершил красивый полет со стены, окропив мозгами каменистую землю. Сначала куда-то исчезли ненасытные жрецы, столетиями тянувшие жилы из местных крестьян. По слухам, в соседней деревне, где земля принадлежала мелкому помещику, произошло то же самое. Власть просто куда-то пропала. Знающие люди говорили, что у знати отобрали землю, а их самих убили. А вот жрецы, как люди грамотные, стали писцами, учителями и дознавателями. Хотя большая часть сбежала в Сузы, опять же по слухам. И вот вместо этого сонмища кровопийц, самым лютым из которых был разорванный быками хранитель зерна Римуш, появился один-единственный перс, скромно одетый, но на дорогом коне. Он вызвал к себе старост и объяснил, как теперь будет строиться их жизнь. Крестьянин подчиняется старосте, староста – азату, а тот – лично персидскому князю. Все. Ставка налога осталась прежней – половина урожая, а для последователей Ахурамазды – четверть. Старосты, услышав про такие послабления, не на шутку воспылали. Мыслимо ли, четверть урожая в домах останется. Это же теперь крестьянин иногда есть досыта будет, да по весне малые дети перестанут от голода умирать. Дальше пошло еще веселее. Тем округам, что
