язык виноват. Так вот, я к своим новым ощущениям быстро привык, Свистуну рассказал, Свистун рассвистел по округе, что не боюсь я теперь ничего. Стали ко мне мужики как к гуру какому-то ходить, расспрашивать, что, как. Мы тогда у Олейника на базе кантовались, там безопасно в целом. А я чувствую, ненадолго всё это спокойствие, такого как я точно под белы рученьки возьмут заинтересованные люди рано или поздно. Я же теперь иной, Заирой помеченный. Плюс – волосы стали на голове выпадать. Брови на месте, ресницы на месте, остальная растительность – тоже, а череп лысеет. Я же раньше патлатый ходил, и кличка у меня была – Художник. А теперь все мутантом называть стали. Так и сменил я прозвище. Был волосатым Художником, а стал, в конце концов, лысым Мутантом. В общем, чувствую, надо и мне к Нику в гости заглянуть, пусть исследует мой феномен. Начал я собираться, а к Свистуну как раз старый приятель завалился – Циркуль. Ушлый мужик, везде выгоду искал. Принёс информацию, что вроде как есть за Станцией одна воинская часть заброшенная, доселе неизведанная. Свистун сразу засуетился, и говорит мне: «Пойду я с Циркулем прогуляюсь. Один раз подфартило, может, и сейчас какое интересное место откроем». Как в воду глядел. Нашли они эту базу, а через неё вышли на Промзону.
Мутант достал платок, вытер мундштук, убрал свой парогенератор в карман.
– Я говорю Свистуну: «Не рискуй», – он снова вернулся к столу, подвинул журналы, присел поудобнее, – «Зачем тебе переться сейчас неизвестно куда, искать неизвестно что? Пойдем со мной к профессору Сладкову, он человек мудрый, решит, что нам дальше делать». А Свистун за своё: «Сейчас информацию наберём, бабок нарубим, потом решим, что к чему». В итоге, сгубили моих друзей болтливость и жадность. Вернулся я обратно недели через три. Долго меня Ник у себя держал, опыты на мне ставил и кормил на убой (Сладков удовлетворённо улыбнулся), потом отпустил восвояси, так ничего и не рассказав. Шёл я обратно дня четыре, и как раз на подходе к базе Олейника падает мне сообщение от Свистуна, что найдена новая локация, и теперь мы все будем несметно богаты. Встретились, я говорю: «Отведи меня посмотреть на местность». Пошли мы. Пока добрались до воинской части, чуть мутанты нас не пожрали – дикие места там и аномалий выше крыши. Однако Заира нас хранила. Приходим. За оградой части – хаос и запустение, всё плющом заросло и травой по пояс. То тут, то там одинокие кабины военных грузовиков догнивают, казармы все с проваленными крышами. Заходим мы в единственное более-менее целое место – гараж, проходим его насквозь, причём с тыла. Целый-то он целый, да только задней стены нет. Открываем калитку в воротах изнутри – ворота громадные и тяжеленные, да ещё и в землю вросли – и вот она, Промзона-матушка! Сплошные недостроенные цеха, железнодорожные пути, ангары, штабеля плит и шпал, кучи ржавого хлама. Я стою, глазам своим не верю. Свистун говорит: «Глубоко соваться не будем, там какие-то черти обитают, издали на попрыгунчиков похожи». Я кивнул, выхожу на рельсы, смотрю вдаль – ни конца, ни края. «Аномалии,
