значок – большой и круглый, целое блюдце.
На майках не носят значков. А таких значков я и вовсе не видела. На нём был какой-то пушистый зверёк. Вроде из мультфильма. А на лбу у зверька горела звезда.
Я сразу вспомнила: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит».
И мне стало смешно. Царевна-животное, не пойми какое. В тишине я фыркнула, не сдержавшись.
Лёнчик вздрогнул и тут заметил меня.
Я у него спросила:
– Что это за значок?
И он так обрадовался, что с ним заговорили!
– Это, – отвечает, – звезда-енот. Процион.
Я не поняла:
– Как это: звезда – и енот?
Лёнчик говорит:
– Енот по-научному тоже процион. Вроде – недособака. И Процион – он ведь по небу перед собачьей звездой, перед Сириусом идёт. Процион вышел – значит, и Сириус следом будет…
– Кто – будет? – я путалась в новых названиях. – Как ты говоришь – собачья звезда?
Лёнчик смутился:
– Ну, Сириус – он из созвездия Большого Пса. А Процион – из Малого Пса. Вот тебе и собаки…
Он отцепил значок от майки.
– Смотри, – говорит, – он самодельный. Это мне Андрей Олегович дал. У них в институте было научное общество «Процион», и они звали друг друга енотами!
– А почему, – спрашиваю, – енот – это недособака?
Лёнчик мнётся в ответ:
– Это не я, это наши предки придумали…
Он думал, что я не верю ему.
– Я бы тебе показал Процион, – говорит, – только его сейчас нет на небе. Он зимний…
Я спрашиваю:
– А что есть?
Лёнчик отвечает, точно оправдываясь:
– Вега есть… Лебедь есть… такое созвездие.
Я перелезла через забор, и мы пошли смотреть Лебедя.
22. Рисунки в небе
Через пару минут мы были за деревней. Лёнчик потянул меня за какой-то дом, а дальше мы пробежали между чьих-то грядок, перемахнули через забор и вот уже поднимаемся на холм.
Идти было легко. Земля как будто пружинила под ногами, подталкивая вверх.
Костя вчера мне объяснял, что у нас рельеф особенный – холмы.
В городе это не очень заметно. Я даже не знала, что у нас какой-то там рельеф. А теперь думала, что где-то есть гладкие, как стол, равнины, где-то – крутые горы, а здесь у нас – холмы.
Наши места отличаются от других мест. И отчего-то мне было хорошо, что у нас есть холмы и мы ими отличаемся.
Быстро темнело. Смотришь на небо – только что не было звезды, и вот она уже есть. Глядишь на неё, любуешься – а тут и другие проявляются в темноте; не знаешь, на которую смотреть.
И на нас, мне казалось, тоже кто-то смотрит.
Я чувствовала, что мы не одни.
То ли из космоса кто-то на нас глядел в свои приборы. То ли само небо смотрело всеми своими
