желая сдерживаться.
Он начал приподнимать кофту, пытаясь ее снять. Инга, чтобы помочь ему, чуть отстранилась и сама, легко захватив с двух сторон, в мгновение сдернула ее с голого тела и отбросила в сторону.
Андрей чуть не задохнулся от возбуждения. Десятки девушек были в его объятиях и многие из них были красивее Инги, но такого чувства, как сейчас, он не испытывал никогда.
Желание было настолько сильным, что он испугался, что все произойдет раньше, чем нужно. Мысли бешено кружили в голове. Пульс, стучавший в висках, будто высчитывал секунды, оставшиеся до взрыва.
«Даже если что-то произойдет, – подумал он, – то это будет быстро, скомкано. Совсем как у подростков в темном подъезде и совсем не так, как должно быть».
Никогда раньше его не волновали эти вопросы, и он никогда не задумывался над тем, что почувствует девушка от близости с ним. Но сейчас он решил чуть притормозить. Андрей оторвался от ее губ и начал целовать грудь, шею, плечи, пытаясь вернуть самообладание.
«Не хватало еще опозориться на первой же встрече», – подумал он и, для того, чтобы на время переключится на что-то другое и отвлечься, открыл глаза.
Прямо на него со стены смотрели двое. Тот самый Ленин, с отложенной в сторону газетой, и Сталин со своей дурацкой трубкой. В их глазах, кроме насмешки, ничего не было. Казалось, они говорили:
«Ну что, пролетарий, и как тебе комиссарско‑княжеское тело? Кажется, не справляешься?»
Андрей встряхнул головой, но это не помогло.
«Нечего было со свиным рылом лезть в калашный ряд», – будто покачав головой, категорично заявил Ильич.
«Не по Сеньке шапка», – заключил Сталин.
«А я-то на этом самом диване…» – подмигнул Ленин своему однопартийцу.
– Я, наверное, поеду домой, – неожиданно для себя пробормотал Андрей.
– Зачем? – не понимая о чем он говорит, глубоко дыша прошептала Инга.
В эту минуту еще можно было все исправить. Замолчать и продолжить ее целовать. Или сказать, что пошутил. Или что не надо спешить. Предложить выпить по бокалу вина. Конечно, момент первого возбуждения был бы потерян, но не все остальное. Но Андрея заклинило.
– Уже поздно. Мне долго добираться.
Инга, растерянно прикрыв руками грудь, спустилась на пол, натянула кофту и сухо и обиженно произнесла:
– Как хочешь…
Андрей направился к двери, чувствуя за спиной презрительные взгляды двух бывших вождей и Инги.
На улице он понял, какую глупость сморозил. Он застыл и чуть не заплакал прямо у «Военторга». Но возвращаться было нельзя.
До занятий оставалось не больше недели. За эти дни он чуть не сошел с ума, целыми днями придумывая слова оправдания, которые скажет Инге при встрече. Андрей даже немного успокоился.
Но первого сентября
