спасибо, – по-военному сухо и четко проговорил Петр.
Через несколько минут дверь кабинета нотариуса открылась, и оттуда вышло несколько людей. Последней вышла дама, в которой Петр тут же узнал помощника нотариуса, ведущую среди прочего и наследственные дела, которая вчера пыталась не дать ему пройти к нотариусу – но поскольку Петр Игоревич как военный стратег поставил себе цель попасть на прием к нотариусу и добился осуществления этой цели, данная встреча уже не была неприятным воспоминанием для него.
– Проходите, – коротко сказала помощник нотариуса и освободила путь в кабинет.
Станислав, входя в кабинет, с интересом думал, как может выглядеть эта чересчур уверенная в себе нотариус. Оказалось, что это дама примерно лет тридцати пяти – сорока, с высокой прической, с уверенным высокомерно-строгим взглядом. Выглядела она ухоженно и стильно, что реально придавало ей величавости. Деловой костюм пастельного цвета, явно очень хорошо сшитый, смотрелся строго, но тем не менее подчеркивал ее эффектно-красивую грудь.
На несколько секунд Белогоров даже залюбовался этой представительной дамой.
Нотариус, не вставая из-за стола и не говоря ни слова, легким движением руки показала на два стула за столиком перед ее рабочим столом, приглашая гостей занять их. Станислава не пришлось приглашать два раза, он уверенно отодвинул стул и сел за стол; стул чуть скрипнул под его весом. Петр расположился напротив него; выглядел он нахмуренно.
– Здравствуйте, Тамара Андреевна. Наверное, Вы знаете, кто я, – с мягкой улыбкой сказал Станислав, памятуя, что после сообщения своей секретарши нотариус без возражений распорядилась пропустить их к ней, и передавая ей две визитные карточки. – Я адвокат Станислав Владимирович Белогоров, а это мой коллега адвокат Петр Игоревич Михайлов.
Конечно, нотариус знала, кто он: четыре месяца назад именно Белогоров смог в Верховном Суде России добиться отмены судебных актов по одному гражданскому делу, которые в случае их утверждения создали бы очень нужный – но весьма неоднозначный – прецедент для нотариата.
Но Белогоров – к сожалению для нотариата – не дал возникнуть этому прецеденту.
Нотариус слегка кивнула. Ни единым проявлением эмоций она не поколебала ореола своей величавой недосягаемости.
– Тамара Андреевна, мы с коллегой является представителями Романа Геннадьевича Комина, сына и наследника недавно умершего Геннадия Максимовича Комина.
Видно было, что нотариус, при всей ее величавости, заметно напряжена: тема беседы явно оказалась ей неприятна. Ощущалось, что будь у нее возможность, она незамедлительно выставила бы обоих посетителей – как днём ранее сумела выставить младшего из них. Но адвоката Белогорова она явно не решалась выставить.
– Да, наследственное дело к имуществу Геннадия Максимовича Комина открыто мной, – это была первая полная фраза, произнесенная ею.
– Вот наши доверенности.
Станислав собрался, памятуя пересказ Петром
