потер острый подбородок.
– Саша, я ведь не буду вам приказывать. Я и не могу, если честно. Каникулы – ваше право, сессию вы сдали… Но подумайте, что скажут ваши близкие, если вы на их глазах впадете в метаморфозу.
Сашка молчала.
– Самоконтроль… конечно, вы многому научились. Но представьте: нервы, экстремальная ситуация, маленький ребенок… Я боюсь за вас. Вы слишком ценны, чтобы… вести себя легкомысленно.
– Николай Валерьевич…
– Да?
– Я уже не человек?
– А почему это для вас так важно?
Сашка подняла глаза. Стерх сидел за столом напротив, спокойный, доброжелательный. Пепельные волосы двумя параллельными линиями обрамляли бледное треугольное лицо.
– Почему для вас так важно быть именно человеком, Саша? Уж не потому ли, что другого вы просто ничего не знаете?
– Я привыкла, – Сашка потупилась.
– Вот-вот. Сила привычки в вас – необычайная, из-за этого так тяжело нам дался ваш прорыв… Но теперь дело пойдет веселее… Ого, вот и парная телятина.
Перед Сашкой оказалась на столе огромная, как поле, тарелка. Поднимался пар над озерцами белого соуса, над густыми укропными зарослями.
– Я не могу не поехать. – Сашка судорожно проглотила слюну. – Они не поймут… Особенно мама. Я ведь полгода ее не видела. И то на летних каникулах – я ведь была не совсем… Не в себе, короче. Я соскучилась! Хотя бы на несколько дней!
– На несколько дней… – Плечи Стерха опустились. – Эх, Саша, а я так надеялся вас уговорить!
Теперь он казался сокрушенным и подавленным. Сашка смутилась.
– Я… Я там нужна, понимаете?
– Понимаю… Дело ваше, Сашенька. Но я вам этого не советовал.
Она уехала не сразу. Потянула еще несколько дней, но не потому, что в кассе, как обычно, не было билетов. И не потому, что мама все еще была в роддоме, а Валентин взял отпуск. Сашке важно было убедиться: она, хотя бы внешне, походит на человека. Без перьев и коросты. Без лишних суставов. Она прекрасно понимала правоту Стерха: маме, пережившей роды, не нужна дочь, покрытая чешуей.
Она вышла из общежития, когда только начало темнеть. Протащилась с чемоданом по Сакко и Ванцетти и на автобусной остановке увидела Егора.
Споткнулась и замедлила шаг.
Егор смотрел в сторону. Будто не видел ее. А может, в самом деле не видел; рядом на утоптанном снегу стояла большая спортивная сумка.
Сашка остановилась чуть в стороне. Она сама не знала, чего ей сильнее хочется – чтобы Егор заметил ее или чтобы тут не было никакого Егора.
Подошел автобус. Егор с сумкой вошел через переднюю дверь, Сашка с чемоданом – через заднюю. Прошлась кондукторша, проверяя билеты, щелкая компостером. Автобус тронулся.
Сашка смотрела в окно. Впереди, среди чужих шапок, лысин, капюшонов, светлел коротко стриженный затылок Егора.
Он
