поверить? Как?
– Я не поверила, – признаюсь тихо, – но это ничего для меня не меняло. В их глазах ты был женихом Лены, а я досадной помехой, от которой избавились.
– У меня нет слов, Арин. Нет ни единого сейчас слова, чтобы передать степень своего охренения, – заявляет Артур горячо. – Поэтому, когда мы выяснили, что я ничего подобного не делал и вообще ни в чем перед тобой не виноват, мне хотелось бы услышать, как ты видишь дальнейшее развитие событий.
Я вскидываю на него вопросительный взгляд. Так просто? Он думает, что едва скажет: «Я этого не делал», и я тут же ему поверю, когда на кону стоит наше с Маняшей будущее?
– Хм-м, это ты так намекаешь на то, что я сейчас должна испытать чувство вины и пойти на всё, что ты мне прикажешь делать? – уточняю я, добавив в голос иронии. – Так вот, Артур, напомню: я по-прежнему тебя совершенно не знаю, и у меня нет причин безоговорочно тебе верить.
Шипинский шумно выдыхает, откидывается на спинку уголка и смотрит на меня ничего хорошего не предвещающим взглядом: торжествующим, ироничным… Взглядом, загнавшего жертву в ловушку охотника.
– Ну тогда я могу сказать то же самое и о тебе, – парирует он с удовольствием, – а раз мы оба такие недоверчивые, начнём с проведения теста ДНК, чтобы, если что, у меня на руках имелась бумага для суда…
– Какого ещё суда? – перепугано спрашиваю и поднимаюсь из-за стола.
Чайник в него, что ли, горячий кинуть? Он так и не понадобился. Стоит там без дела…
– Ну ты же не думаешь, что я позволю своей дочери расти под фамилией Вольцева, лишу своих родственников общения с внучкой, а сам возьму самоотвод от её жизни, правда? – сарказм из Артура так и льётся.
– Боже, Шипинский! Зачем она тебе? – всплёскиваю я руками от бессилия. – Мужикам триста лет не нужны дети, у меня есть этому прекрасное доказательство…
– Я не твой отец, Арина, – его тон резко меняется, он заявляет это серьёзно и категорично. – Я совершенно другой мужчина, и понятия у меня другие: я никогда не брошу своего ребёнка. Так что будьте готовы завтра к десяти, я за вами заеду.
На этом Артур поднимается и покидает нашу квартиру, оставляя меня в полном раздрае.
Глава 6
Утром еле-еле продираю глаза. Подъем у Марьяны случается строго по расписанию – в шесть. Я же из-за Шипинского почти всю ночь глаз не сомкнула – тревожные мысли не давали уснуть. Я и так, и эдак крутила нашу ситуацию и не понимала, чего Артур от меня хочет. К чему он заговорил про суд и тест? Я ведь не наивная идиотка, чтобы с ним бодаться. Если он хочет признать Маню своей – пускай, главное, чтобы без публичных скандалов, которые затронут Никиту и его семью. Хочет участвовать в жизни дочери? Тоже милости просим, не думаю, что он прямо-таки жаждет менять ей памперсы и петь песенки на ночь, а материальная помощь нам с дочкой совсем не повредит. Особенно после развода и переезда. В этом вопросе я стала прагматичной. Деньги он будет давать не мне, а дочке, поэтому
