виден даже по их форме и поведению. В общем, ничего удивительного, что мажор Шипинский привёл нас в элитное место.
Нас размещают в изолированном от зала кабинете, без промедления приносят стул для Маняши и подают меню.
– Мы сразу сделаем заказ, – сообщает работникам Артур и выжидающе на меня смотрит, предлагая выбрать для дочери обед.
Видимо, он не хочет тянуть с разговором и намерен поскорее остаться без свидетелей. А может, волнуется за Маню. Я не знаю! Я вообще его не знаю!
– Будьте добры, пюре, паровую котлету и овощной салат, а напиток у нас есть свой, – тем не менее послушно делаю заказ.
– А себе? – интересуется Артур.
– Я не голодна.
Какой там себе?! Мне кусок в горло не полезет сейчас. А вот Шипинскому ещё как полезет! Себе он заказывает половину меню!
Пока накрывают на стол, мы серьёзных тем не касаемся. Артур вообще занят Марьяной: подаёт ей бутылочку с соком, которую я выставила на стол, протерев её и свои руки влажными салфетками.
В роли отца он выглядит настолько естественно, что мне опять закрывается в голову мысль: а может, у него все же есть ребёнок? В сети про это ничего не пишут, но вдруг? Эта мысль вызывает у меня противоречивые эмоции: радость и надежду на то, что в этом случае он не будет воевать за дочь, и обиду за Маняшу, что недополучит… Что не дополучила, в отличие от того ребёнка, отцовской любви. Кошмар! А кто её лишил этой любви? Правильно. Я. Так и до чувства вины рукой подать…
Ищу себе оправдания и трусливо радуюсь минутам без выяснения отношений.
Но отсрочка не может длиться вечно, мы остаёмся в кабинете втроём за уставленным блюдами столом. Передо мной, к слову, тоже стоит и суп, и салат – Артур заказал и на меня тоже.
Я игнорирую дорогие деликатесы и принимаюсь кормить дочь, но это уже не мешает Шипинскому начать разговор:
– Арина, хочу попросить у тебя прощения. Я немного неправильно начал, – произносит он неожиданные слова, и я чуть ложку не проношу мимо рта дочери, когда вскидываю на него удивлённый взгляд. Правда, Маня на это громко возмущается, и я быстро возвращаю его к ней. – Мы друг другу не враги, а люди, которые оказались в сложном положении благодаря проискам двух змей.
Лично я до его появления в сложном положении себя не чувствовала. Да и он тоже знать о нас не знал. Жил себе и не тужил…
– Хорошо, и ты меня прости, если когда-то реагировала слишком резко, – считаю нужным подхватить его мирный настрой.
Начало разговора мне нравится.
– Но раз так вышло, мы должны из этого положения выйти. Скажи мне, Арина, ты долго собираешься жить с Вольцевым и все это терпеть? Потому что заявлю сразу: я против того, чтобы Марьяна росла в его доме. Его образ жизни…
– А ты давно белое пальто надел? – перебиваю его и ехидно поднимаю бровь. – Ты так-то тоже не божий одуванчик, Артур.
Как-то у нас очень быстро закончился мир. Шипинскому моя подколка не нравится, и он хмурится.
