поднялся на нетвердые ноги.
– К черту репутацию! – сказал он. – Кому какое дело, как мы развлекаемся в этой паршивой дыре? Если не скажешь мальчишке, тогда я скажу портье. Он понимает английский.
– Ну, хорошо, – согласился Филип, пасуя перед боевым задором Дики. – На самом деле, не вижу в этом большого вреда. Senta piccolo![28] – И он принялся излагать поручение.
– Не забудь, – наставлял его Дики, – мы ожидаем джентльмена subito. Ему не нужно наряжаться, или мыться, или причесываться – ничего такого.
Филип против желания улыбнулся.
– Dica al signore, – сказал он, – di non vestirsi пеrо[29].
– Не надо смокинг? – бойко спросил мальчик, радуясь возможности блеснуть своим английским.
– Нет, смокинг не надо.
Мальчика как ветром сдуло.
Должно быть, скучно ждать, пока рванет бомба, – почти так же скучно, как ждать эффекта от розыгрыша. Дики и Филипу казалось, что минуты тянутся бесконечно, и разговор не клеился.
– Он уже должен быть там, – наконец сказал Дики, вынимая из кармана часы.
– Сколько времени?
– Полвосьмого. Его нет уже семь минут.
– Как темно, – сказал Филип. – Отчасти из-за деревьев, пожалуй. Но в Англии сейчас было бы еще светло.
– Я же говорил, лучше держаться старушки Англии. Больше света, меньше трупов, гости вовремя приходят на ужин…
– Джакомелли определенно припозднился. Уже больше получаса.
– Интересно, он вообще получил твое приглашение?
– О да, и ответил.
– Ты мне не говорил. Как давно это было?
– В прошлую среду. Я хотел дать ему побольше времени.
– Он ответил письменно?
– Нет, по телефону. Я не очень разобрал слова. Слуга сказал, граф был в отъезде, но будет рад отужинать с нами. Он сожалел, что не смог написать, его отозвали по делам.
– Сахарная фабрика, надо полагать?
– Очень возможно.
– Чертовски тихо, как сказал могильщик, – сострил Дики.
– Да, все ужинают в той стеклянной коробке. Видно сквозь листву.
– Полагаю, они знают, что его надо направить к нам.
– О да.
Они замолчали, и чуть погодя Филип воскликнул:
– А вот и мальчик!
С немалым возбуждением они смотрели, как к ним приближается маленькая фигурка – по дорожке из серой гальки, служащей венецианцам вместо гравия. Они сразу отметили, что он держался с важностью. Если он и пережил шок, по нему это было незаметно. Мальчик остановился перед ними, улыбаясь и тяжело дыша.
– Ho fatto un corso, – сказал он, раздуваясь от гордости.
– Что это значит?
– Говорит, что бежал.
– Надо думать.
Друзья обменялись недоуменными взглядами.
– Надо отдать ему должное,
Слушай, малыш (
Скажи синьору, наряжаться не надо (
