сидела, у стены. Мимо Вовка прошел с коляской. С такой уже, легкой, в которой сидеть можно. Через четверть часа я в магазин отправилась. Позвала Кузьминичну с собой, она сказала, что на колонку собирается, воды в бутылки набрать для смородины.
А позже случилось вот что: Вовка переходил с коляской через дорогу, первый ряд машин остановился, а из второго вылетел на скорости какой-то лихач. Коляску заметил поздно, вильнул. Что дальше было – я не видела. Все закричали, побежали, кто куда. Я испугалась до смерти, поспешила посмотреть, что случилось. Перевернутая коляска валялась на дороге, Вовка держал плачущую сестренку на руках. Она разбила губешку, какая-то женщина салфеткой ей промокала кровь и пыль. Виновник остановился поодаль, но толпа не расходилась, женский голос вызывал скорую помощь, кто-то звонил в полицию…
– Знаешь, кто спас ребенка этих уродов? – рассказчица почти закричала. – Кузьминична! Она толкнула коляску в сторону, а сама под колеса попала! И что же? Прибежали родители эти, наши соседи, отец кивнул в сторону лежащего на дороге тела и сказал: «Так ей и надо».
– Кто-нибудь знает фамилию пострадавшей? – крикнула женщина, вызывавшая скорую. – Кто она?
– Да не нужна она никому! – Заверещала молодая пермячка. – Оформляйте как безымянную.
– Надежда Кузьминична она. Фамилию не знаю, – ответила старуха-соседка и услышала за своей спиной шепот: «А как же сарай, Коль? И цветы все равно придется сажать? Или умерла так умерла?»
Они волновались за свой сарай и за то, что придется посадить копеечные анютины глазки. Превратить дворик в клумбу в благодарность за спасенного ребенка этим людям не пришло в голову…
– А давай мы посадим там цветы? – спросил Егор перед сном, когда я ему вкратце пересказала эту историю. – Если опять живые люди вытопчут все, мертвой старушке все равно будет приятно.
Я внимательно посмотрела в глаза сына. Что-то неведомое открылось мне в его чертах. Он смотрел строго и спокойно. Ждал ответа.
– Обязательно посадим. Спи.
Небо стало совсем серым. Город укутал дождь.
ИЮНЬ
Подготовительные занятия у Егора продолжались до середины июня. Потом каникулы, лето, а мне надо было искать ему школу. В приоритете была близость к дому и «продленка» с горячим обедом. Я подала документы во все первые классы неподалеку, Егора приняли в ту же школу, куда в мае перевелся из колледжа Саша. Вот так удача: братья будут учиться вместе! Мы заполнили пачку анкет и заявлений в кабинете секретаря, получили у медсестры карты для осмотра и пошли прикрепляться к врачу на участок в детскую поликлинику.
«Кажется, жизнь налаживается», – глубокомысленно произнес Егор, цитируя фразу из известного анекдота. Мы с Сашей улыбнулись друг другу поверх его головы.
– Саш, ты в его возрасте считал себя взрослым? – спросила я.
