на острове посреди реки Турнеэльвен.
Четверг, 28 апреля
В половине пятого утра Бёрье Стрём и Свен-Эрик забрали Ребекку из полицейского участка. На крыше машины была закреплена резиновая лодка.
– Рагнхильд Пеккари уверяет, что лед держит, но я решил подстраховаться, – объяснил Ребекке Свен-Эрик. – Потащим лодку за собой, как это испокон веков делали наши деды. Если лед не выдержит, нам будет куда запрыгнуть.
– Боже мой, – ужаснулась Ребекка. – Может, составить завещание, пока не поздно?
Не успели они выехать из города, как Бёрье Стрём уснул на заднем сиденье. Свен-Эрик посмотрел на Ребекку.
– Странная все-таки история, – сказал он. – То есть получается, твоя тетя нашла отца Бёрье Стрёма в морозильнике твоего дяди?
– Я уже говорила, что она мне не родная тетя, – ответила Ребекка. – И Хенри Пеккари мне не совсем дядя. Мама была в их семье приемным ребенком. Думаю, ей было лет шесть или семь, когда они уехали с острова. Мама выросла в Кируне, в «трёшке» на Треарбетарегатан. А Хенри унаследовал небольшое лесо-земельное хозяйство. Но когда я была маленькой, мы не общались с Пеккари. Они ведь выгнали маму, когда ей было всего четырнадцать.
«Хотя что мне об этом известно? – мысленно добавила Ребекка. – Мама оставила меня, и я справлялась без нее. Как и без Пеккари».
– Я их совсем не знаю, – добавила она. – Никогда с ними не встречалась.
– Но ведь в семье, кажется, был еще один брат? – спросил Свен-Эрик.
– Улле Пеккари, старший. Он другой. У него своя фирма – укрепление крыш или что-то вроде того. Хотя сейчас этим, наверное, больше занимается его сын.
– Нам обязательно нужно поговорить с Улле Пеккари, – сказал Свен-Эрик. – Они с Хенри не общались, не знаешь?
– Откуда мне знать? Или ты не сидел здесь, в машине, когда я только что говорила, что Пеккари мне не родственники и у меня нет с ними никаких дел.
– Спросим Рагнхильд, – решил Свен-Эрик, не обращая внимания на ее ворчливый тон. – Она может знать, с кем общался ее брат в шестьдесят втором году, хотя сама как будто моложе него.
– Она… там будет?
– Да, конечно. Разве я не говорил? Надеюсь, это не так важно. Или вы друг друга терпеть не можете?
– Ну… – Ребекка пожала плечами, подумав: «Только бы она не завела разговор о маме».
«Только бы Ребекка не заговорила о своей матери», – думала Рагнхильд Пеккари.
Она проснулась в полчетвертого утра и выехала в Кируну – два часа пути. Потом в машине на берегу реки пила кофе из термоса и ждала Бёрье Стрёма, Ребекку Мартинссон и какого-то полицейского на пенсии, фамилию которого забыла.
Зимне-весеннее солнце цвета незрелой морошки тяжело нависало над горизонтом. Времени было почти семь утра.
Сам Ларс Похьянен соизволил позвонить ей. Рагнхильд не встречалась с ним
