карманы. Зажигалка! Огонек выхватил из сумрака ноги. Изваянные из камня босые ноги, ступни, пальцы которых сливались с поверхностью каменного ствола, плавно переходили в подобие ветвей. Бездумно провел пальцем по чему-то похожему на кость лодыжки с его голову величиной – раздался негромкий, но полный боли вой. Явно издаваемый живым существом. Рука отдернулась сама.
Чорос – не может быть. Тут все из камня, камню нечем чувствовать. Это воображение разыгралось. Заняться делом, искать – и все будет тип-топ. Добраться до стенки пещеры. Сделал два шага в сторону от каменной фигуры. Свет наверху исчез, темнота пала кромешная. Поспешно щелкнул зажигалкой. Нет, нельзя! Кончится газ – и каюк. Все же успел увидеть обширную пустоту вокруг. Стен скудный язычок пламени из тьмы не выхватил.
Вернулся, взял в руки веревку, привязанную к ведру. Натянул. Можно, если не усердствовать. Не сдвигать с места ведро. Отошел на всю ее длину, метров десять. Опять щелкнул зажигалкой. Вон где стена! В каких-то прихотливых узорах. Ну да, здесь же сочится вода – она и постаралась. Чорос слышал даже водопад. К нему и пошел.
Геофизик вернулся к каменным ногам и вновь поаукал. Только эхо. Подождал. Нет, никто не отзывается. И водопада не слышно. У Чороса слух острей. Если он пошел к водопаду, тогда кто же стонет?
Стоп! Не о том думаешь, Гошка! Это же статуя. Ноги, вырезанные на камне. И тут кто-то бывает, свечки жжет, сладости из пиалы пьет. Чороса – они? Что они с ним сделали, где он… Дрожь нетерпения свела мышцы в ком жаркой готовности – бежать, драться. Опять замер, прислушался. Нет, только однообразный, выедающий мозги стон. Похоже, из статуи.
Мысли бились какими-то толчками, по штуке падали в пустую голову. Взял пиалу, насосал из песка воды, сплевывая в нее. Полную. Вылил наземь. Куда потечет? Водопад – в противоположной стороне, наверно. Уходит куда-то ниже, то, что удается высосать из песка – остатки, брызги от него, что ль. Руки уже отвязывали от ведра веревку, расплетали. Две веревки. Расплести на нитки одну. Вторая-то понадобится – нужна хоть одна, способная удержать его вес. Помогал себе складным ножом. Получился клубок в несколько десятков метров. Уже не нуль. Пошел «вверх по течению».
Приблизились, обступили стены. Раз, другой наткнулся. Когда бечевка кончилась и решился щелкнуть еще раз зажигалкой – он стоял в коридоре шириной метра полтора, высотой метра четыре. Казалось, что впереди стены сближаются, а свод потолка понижается. Хотя это могли быть шалости перспективы. Боковых ходов не было, и Савостин решился. Аккуратно положил веревку, подошел к левой стене, так же аккуратно поставил пиалу. Снова щелкнул зажигалкой – сверился с компасом, компас всегда был в кармане. Ход шел точно на юг. Вряд ли случайно. Побрел, ведя левой рукой по мокрому камню.
Тьма давила на глаза. То и дело мелькали цветные пятна, прочерки, как в неисправном мониторе. Чудились то какие-то башни, деревья, то мертвый или умирающий Чорос. Савостин тряс головой, отгоняя наваждение, – и вновь брел, медленно, везя левой ногой по полу – здесь пол пещеры был уже не песчаный
