ее руку со словами:
– Наверняка это просто цепная реакция. Слушай!
Действительно, из соседней квартиры тоже несся, заполнял собой парадное, вой, только низкий, басовитый – там обитал пожилой боксер Герман. А где-то на верхних этажах кто-то отчаянно скулил и царапал когтями двери. Похоже, хвостатые еще хуже нашего реагировали на грохот дождя и на слишком уж беспросветное, даже для этого времени года, утро.
В нашем городе на удивление много собак, можно сказать, это такая у нас городская фишка. Пес, а чаще не один, проживает почти в каждой квартире, по вечерам во дворах не протолкнуться от собачников, воздух звенит от лая. На эту тему время от времени даже снимают сюжеты для телевидения и пишут статьи в прессе с заголовками типа «Самый особаченный пригород Питера» или, без искусов: «Собачий город». Хотя городок наш старинный, с богатой историей, с древним лесным монастырем, источником жутковатых легенд и слухов – а прославился, однако, именно количеством псов. Скоро, возможно, к нам начнут специальные экскурсии возить, как на кошачий остров в Японии.
И вот мы неслись в институт, уже не обращая внимания на слякоть, Лиля даже зонтик закрыла, заявив, что он создает лишнюю парусность. Я еще ухитрялась на бегу терзать свой мобильник в тщетных попытках дозвониться до домашних, и с каждым неотвеченным психовала все больше, хотя в целом объяснить молчание телефонов было не так уж сложно. У отца крайне чуткий сон, убегающий бесследно от любого звука, он свой телефон выключает на ночь и маму просит поступать так же. Брат всю неделю проболел, ему телефон, наверно, ни к чему, с друзьями вовсю общается в соцсетях. Мама, должно быть, встала утром, включила мобильный, увидела, что он разряжен, и подключила к сети. Но свет вырубили, мобильник попищал возмущенно и разрядился вконец – вот и вся разгадка. Наконец, едва не искупав собственный телефон в глубокой луже, я в сердцах зашвырнула его в сумку.
И только тогда заметила, как непривычно притихла моя в общем-то далеко не молчаливая лучшая подруга. Придерживая руками капюшон, Лиля вовсю озиралась, крутила головой, словно вдруг решила посчитать ворон на деревьях и крышах вдоль проспекта. Я дернула ее за локоть:
– Ты чего, а?
– Странно как-то, Савка. Смотри, теперь шестые во всех домах стоят темные. Хотя у нас в основном пятиэтажки, с ними уже все в порядке, свет горит.
Так, отлично, есть надежда, что скоро можно будет дозвониться до своих, хотя бы на домашний.
– Может, совпадение? Ну, не встал еще народ? – предположила я.
– Какое-то странное совпадение, на мой взгляд. Интересно, бывают такие профилактические отключения, по этажам?
– Я в электричестве не секу, ты знаешь. Позвони кому-нибудь из своих ухажеров, спроси.
– Да больно надо. Сейчас вот у твоего спросим, – хихикнула Лилька, становясь прежней беззаботной девчонкой – впереди уже показались отсыревшие стены нашего института.
– Что? О господи, только не это! Мои нервы и так на пределе! –
