мокрых волос и натягиваю шапку. Бабушка связала ее год назад. В другой жизни, когда я была хирургом. Подающим надежды.
Ад смотрит на мою руку и кривит рот. Неподвижные пальцы виднеются из-под края гипса, и он таращится на них, взбалтывая мою злобу. Пытаюсь спрятать руку, но он удерживает силой и приказывает:
– Подвигай пальцами!
Отворачиваюсь и разглядываю высыхающие лужи в коридоре. Не собираюсь слушаться Ада, пусть прекратит пялиться на мою руку. Пальцы еле двигаются, спасибо его заботливому начальству.
– Ты делаешь упражнения?
– Какие еще упражнения? – придуриваюсь. Хочу, чтобы он ушел и оставил меня в покое, но я слишком ослабла от голода и горя, чтобы оттолкнуть его и сбежать.
– Хоть какие-нибудь! Тебе назначили целую программу реабилитации – физиотерапию, массаж, лечебную гимнастику, да и гипс пора снимать. А ты не явилась ни к врачу, ни на процедуры и совсем запустила свое здоровье. Ты хоть что-нибудь делаешь?
– Ты слишком много знаешь. Прекрати лезть в мою жизнь!
Мне стыдно. В этот момент мне впервые становится стыдно из-за того, что я позволила себе распасться на части. Я восхищалась Станиславом Седовым и его непобедимым оптимизмом, а сама сдалась без боя.
Мне стыдно смотреть на Ада. Он видел меня другой, пышущей жизнью и счастьем, а теперь…
Но нет, только не жалость! Все что угодно, только не яд снисходительного сочувствия! Пусть лучше искалечат левую руку.
– Я не хочу с тобой ехать!
– У тебя нет выбора.
– Ты меня достал. Совсем. До предела.
– Это радует. Будем поддерживать бодрящий уровень неприязни в наших отношениях.
– Куда ты собираешься меня везти? Только не говори, что там будет Василий Седов.
– Нет, не будет. Мы поедем ко мне на дачу.
– За грибами?
Ветер швыряет в окно охапку рыхлого снега, и Ад усмехается.
– Точно, за грибами.
– Ладно, подожди!
Неохотно соскабливаю себя с дивана и иду на кухню.
Беру с собой домашнюю аптечку и защитную пленку для гипса. Останавливаюсь и неуверенно смотрю по сторонам. Что берут с собой во время похищения? Оружие? Ведь могу взять нож, выйти в коридор и приставить его к горлу Ада. Отомстить в его лице всем, кто разрушил мою жизнь: Василию Седову, охране, хирургу-мучителю.
Кладу руку на холодную рукоять ножа. Сжимаю. Левой рукой не так удобно, но справлюсь. Могу ударить Ада в спину. Ведь могу же, правда?
Закрываю глаза, представляя свои действия. Захват, черная рукоять в руке, блеск лезвия. Замах – и…
– У меня очень много дел, Лера. Очень! На то, чтобы попытаться меня убить, у тебя меньше минуты. Потом поедем на дачу.
– Я не…
Вздрогнув, роняю нож в раковину.
– Вот именно, что «не». Готова?
– Зачем ты меня похищаешь?
– Похищаю? –
