смотрит на меня. Продавщица тоже. Кажется, весь окружающий мир осуждает меня за насупленное молчание.
Отступаю к лестнице и спускаюсь вниз. Ненавижу, когда меня кормят, когда относятся снисходительно, как к ребенку. Я всегда все делаю сама.
Голова кружится, и я неловко хватаюсь за перила. Нога соскальзывает, и – ох! – я приземляюсь на ступеньку. Ад стоит на лестнице за моей спиной, не помогая и не комментируя падение, и впервые за этот день во мне зарождается благодарность. Если бы он отругал меня, я бы разрыдалась. Прямо на лестнице, при посторонних. Поэтому хорошо, что он молчит.
Ад проходит мимо, оставляя меня сидящей на ступенях. Выбирает самую большую тележку семейного размера и заявляет приказным тоном:
– Выбирай еду на неделю!
Мне! Мне приказывает! Валерии Леоновой, которая испокон веков покупает еду только в больничной столовой, а дома питается урывками и без особого шика.
– Ты же баба, – поясняет для особо тупых.
– Надо же, от тебя и это не укрылось!
С этим напутствием мы двигаемся вперед по супермаркету. С продуктовой тележкой Ад выглядит нелепо, ему не к лицу обыденная жизнь. Суровый мужчина с темным, цепким взглядом, он вызывает опаску. Заставляет обходить его стороной. Классический плохой парень, который ведет себя странно. Достает из кармана апельсиновый сок и бутерброд с колбасой и сыром. Протягивает мне, нетерпеливо потряхивая рукой.
– Ешь!
Значит, он таки купил мне еду в буфете.
Вздохнув, беру предложенное, быстро заглатываю и даже выдавливаю из себя «спасибо».
Я не люблю кривляться и устраивать сцены, но каждый взгляд Ада пробуждает в памяти жуткие ассоциации. Поэтому я не могу не бунтовать, не могу притворяться, что мне приятно его вмешательство в мою жизнь. Однако стараюсь сдерживаться. Наверное, потому, что на похищение это не похоже. Я могу уйти прямо сейчас, могу позвать на помощь и вызвать полицию. Однако… ничего этого не делаю. Мне не хочется возвращаться в квартиру, где живет отчаяние. Меня заинтриговало поведение Ада, его мотивы. Ругаться с ним интереснее, чем тонуть в тоске и безнадеге. Скоро я сбегу от Ада и начну жизнь сначала, а пока…
Нам предстоит купить еду на неделю.
– Я не знаю, что ты ешь, – говорю, разглядывая переполненные полки.
– Я всеядный. А ты?
– Тоже.
Вот и познакомились.
Представляю выражение его лица, когда я предложу ему сухую овсянку!
– Ад, я не умею готовить.
В ответ он ругается, обзывает меня беспомощной обузой. Перед моими глазами красная пелена гнева. Еле сдерживаюсь и отстаю на пару шагов, чтобы не подраться с ним в общественном месте. Шансов победить у меня нет, однако удар гипсом по голове запомнится надолго.
Ад не виноват в моей трагедии, но какого черта он ко мне лезет и при этом ругается? Для меня он навсегда связан с Седовым, и каждое напоминание о случившемся
