мутноватых толстостеклых высоких окон, почти полностью завешенных плотными шторами, были впаяны витражи. И снова тема грифонов. Однозначно себя правители очень любили и чтили, что не удивительно. В помещении сохранялся приятный полумрак, создавая ощущение сакральности и тайны.
– Не отставай, – бросил Салас, когда я замешкалась, рассматривая интерьер в готическом стиле. Нагнала его на выходе. Парень распахнул дверь, и мы оказались на просторной террасе из черного мрамора, с которой вниз вели еще несколько рядов, отзеркаливающих солнце, ступеней. В лицо ударил белый свет, больно жгущий глаза после тенистых комнат дворца.
– Так что там с Вероникой? – возобновила я, прерванный разговор, скользя взглядом по открывающемуся впереди за пустынной площадью городу, выглядящему как одна сплошная историческая достопримечательность. Графитного цвета каменные стены замков заканчивались остроконечными крышами. Окна и двери – сплошь узкие и вытянутые. Практически в каждом здании “роза” витража. За арками, ведущими во дворы, проглядывали зеленеющие сады.
– Ты пришлая. Зачем тебе знать это?
– Салас, тебе что – совсем не знаком живой интерес? Я очутилась в новом месте, для меня необычно все, к чему ты привык.
Паренек пожал плечами:
– Видно так оно и есть… В общем… Раскол между грифонами и медведями идет издревле. Враждуют наши кланы.
– Кланы? – уточнила я. – А что за медведи? Настоящие, или оборотни, как грифоны?
– Как грифоны, – утвердительно закивал Салас. – Сильнющие − страх! На задние лапы станет – с любым грифоном сравняется. Не говоря уже о более тяжелом весе! Но у наших – крылья! Тоже себя в обиду не дают, да и потрепать косолапых хорошенько успевают!.. – он сделал небольшую паузу, в которую я, прокручивая в голове услышанное, еще раз попыталась выявить у себя признаки прогрессирующей шизофрении. Вроде сознание было ясным, а все происходившее – вполне реальным. Между тем Салас продолжал: – Остров поделен на две части и соединен перешейком. Всегда так было. Одна часть наша, вторая принадлежит медведям.
– Мы на острове? – подняла брови я.
– Можно сказать, что да. Так мы величаем нашу гору. Она выходит со дна океана и раньше, до смерти Вероники, вода поднималась к вершинам. Говорят, ладьи заходили в пристань там, где сейчас пастбище. Теперь на ее склонах туман стелется и нечисть бродит.
– Нечисть?! – мое лицо перекосило недоумение.
– Ну да. Вампиры.
– Да лаадно, – расплылась в улыбке недоверия я. Салас молча на меня смотрел со всей серьезностью. – Что, честно?! Настоящие вампиры?! Еще скажи – граф Дракула!
Парень замотал головой:
– Граф Алазар.
Наверное, у меня начался нервный припадок, или просто психика сбрасывала перенапряжение − я расхохоталась, как ненормальная. Громко, запрокинув голову назад.
Салас смотрел непонимающе.
– Чего ты веселишься, твои сородичи ведь.
Веселье
