с дочкой я там видал:
Мать звали Шейне,
Была у нее единственная дочь Миреле.
Миреле постоянно плакала и рыдала.
Не пред кем было ей открыть свое сердце.
О чем плакала Мирка?
Изо дня в день видела она, как женщины ходят в гайблахе.
– Мама, мама, беги быстро и проворно,
Как ветер, и приведи шадхена!
Прошла мать мимо столба
И увидела дом шадхенаf.
Мать, из бедных и незнатного рода, увидев нужный ей дом, степенно входит и обращается с почтением к шадхену:
– Доброе утро, реб Шимен! – Как поживает реб Нохем?
– Слыхала я в свете, что вы большой мудрец;
Почему бы вам не подумать о моей Мирке, Почему бы не подыскать ей жениха?
На что шадхн не без достоинства отвечает:
– Какое у вашей Мирки приданое?
Есть у меня для нее муж-кормилец:
Сын Авремле, юноша как игрушка,
Владеет он лошадью и собственной коляской!
Зажиточные и середняцкие слои еврейского населения брали себе обычно женихов и невест не из своего поселения. Обычай этот, являвшийся в известной степени следствием принудительного брака, подтверждается материалами, изложенными в предыдущих разделах настоящей главы, и фактом бытования института областных шадхенов.
Указанный обычай отражен в уже приведенных выше песнях «Поехал отец на Шолом-Зохер» и «Шадхены кружат по улицам». Отражен он и во многих других песнях, из которых процитируем здесь некоторые. В одной из этих песен на вопросы «Где мама?» и «Что она принесет?» дочь отвечает:
– Здесь нет!
Что она принесет?
– Женишка для тебя!g
В другой песне поется:
Три колеса, три колеса
Прикатили из Гругува,
И прямо, и прямо
К маме в дом.
Говорит отец: «Да»,
Говорит мать: «Нет»…h
Еще в одной песне читаем:
Сижу я на камне,
Рыдаю и плачу:
Все девушки становятся невестами,
А я остаюсь одна.
Будь моя мама доброй,
Она бы просватала меня;
Поехала бы в Вилкомир,
Привезла бы для меня женишка:
С черными кудрями, с голубыми глазами,
Чтобы был способен к Тореi.
Или:
Папа-мама едут в Вилкомир.
– Увидишь славного жениха,
Привезите мне!j
Обычай брать жениха и невесту из другого поселения был, однако, не под силу еврейской бедноте. Бедная девушка, любящая юношу из другого поселения, но не могущая выйти за него из-за своей бедности, поет:
Будь у меня лошадь и телега,
Я
