Боги, это вообще где?
– В Баварии. Небольшая деревушка.
– Да? А звучит так, словно это на Марсе. Я так понимаю, это её идея, с отъездом?
– Нет, дружище, моя…
Фауст поднял брови и удивлённо воззрился на друга.
– И в связи с чем, позволь узнать?
– Хочу заняться новым делом.
– Это что же за дело такое, ради которого учёный твоего уровня бросает университет в прекрасном городе и уезжает в деревню на краю света?
– Скажу тебе по секрету: я хочу систематизировать все свои знания. Буду писать книгу.
– А! Да, это другое дело, – понимающе кивнул Фауст, – хорошая идея, друг мой.
– Я рад, что ты одобряешь, – улыбнулся Питер.
– Да, любая идея, которая ведёт нас к чему-то новому, уже хороша. Возможно, мы и живём ради наших идей, а может, и сама жизнь – это всего лишь чья-то идея.
– Интересная цепочка рассуждений. Раньше я от тебя подобного не слышал.
– Раньше я ничего подобного и не думал, – рассмеялся Йорг.
– Ну, хорошо, а теперь ты, дорогой мой, расскажи наконец, что же заставило тебя сбрить бороду?
Фауст усмехнулся, достал из кармана завёрнутый в тряпку нож и протянул его другу.
– Вот, прошу.
Гросштайн медленно развернул ткань и замер. Потрогав лезвие, он взял со стола лупу и внимательно осмотрел сталь.
– Это же… Нет, это невозможно!
Переведя изумлённый взгляд на товарища, Питер замотал головой словно телёнок.
– Нет, Йорги, это же была шутка… Наш учитель просто пошутил, ведь эти металлы не соединяются, они и сплавом-то быть не могут!..
– Дело не в сплаве, не в металле и не в учителе. Дело в идее, дорогой Питер! Если у человека есть в голове какая-то мысль, значит, она может быть реализована, иначе она бы просто не поместилась в его сознании.
– Нет, – Гросштайн замахал руками, – умоляю, не умничай, Йорги, просто объясни – как!
– Увы, – рассмеялся Фауст, – не могу! Ты же помнишь условия игры: каждое полученное сакрально знание остаётся у получившего оное и передаётся только ученику или рукописи.
– Фауст, у тебя нет учеников и ты ничего не пишешь!
– Вот и отлично!
Гость откинулся в кресле и поднял бокал.
– За путь познания и свободы!
Сделав глоток, он посмотрел на вино и одобрительно покачал головой.
– Отличное мозельское! Спасибо, дорогой Питер, порадовал.
Гросштайн, не выпуская из рук ножа, нахмурился и посмотрел на гостя.
– Йорги, не заговаривай мне зубы. Скажи, как?!
– Нет, дорогой, нет, а вот ты мне кое-что должен сказать…
Питер протянул клинок Фаусту.
– Чего ты хочешь?
– Ты знаешь, – Георг поставил бокал и взял нож.
– Да, знаю, – пробурчал себе под нос хозяин дома. – Знаю, и не в восторге от этого…
Затем,
