из дома похитителя, она повернула направо. Ей всегда нравилась правая сторона. А еще она слышала в каком-то фильме, что правило правой стороны рано или поздно выведет из любого лабиринта.
Светало. Просыпались птицы и заводили утренние песни. Странно, но, кажется, стояла середина лета. Деревья оказались зеленые, а утро теплым. Хотя вчера еще была ранняя весна и на улице лежал снег.
Это не самое странное из того, что происходит, подумала Катя.
Она сбилась с бега и пошла, оборачиваясь. За рядом домов поднимался столб дыма. Он становился все чернее. Погони не было. В некоторых домах зажигался свет. Катя думала постучаться в чью-нибудь дверь, но боялась, что люди примут ее за сумасшедшую. Поэтому она ковыляла дальше, не обращая внимания на выглядывающие из окон сонные лица.
Она преодолела быстрым шагом пару сотен метров и добралась до развилки, где снова повернула направо.
Послышались сирены. Наверняка пожарные. Вероятно, пожарная часть находилась где-то неподалеку. Вой сирен быстро приближался.
Нога у Кати ужасно болела. Она ступала очень осторожно, стараясь не переносить на нее вес. Спина и подмышки вспотели. Поясница и шея горели огнем. Голова раскалывалась.
Она уже очень устала, хотя было еще утро.
Вскоре Катя выбежала на очередную развилку. Это была широкая дорога, на противоположной стороне которой находилась автобусная остановка. Катя подошла к ней, заметила цифровое табло с расписанием. «А что, если это все неправда и я еще сплю? – проскочила мысль радостной надежды. – Слишком все как в фантастическом кино, ну не бывает же так…» Сирены пожарных смолкли. Наверное, они приехали к дому по какой-то другой дороге, раз Катя не встретила их.
Из-за угла показался автобус, каких Катя еще никогда в жизни не видела: желтый, красивый, компактный, но при этом вместительный. Что ж, даже если это сон, оставаться в нем никак нельзя. Пусть хоть автобус увезет куда-нибудь…
Катя помолилась, чтобы ей разрешили проехать бесплатно и не выгнали. Она приготовилась рассказывать волнительную историю о том, как ее похитили, заперли в каком-то доме и она понятия не имеет, где она, и кто-то должен проводить ее в милицию.
Автобус остановился. Катя вошла через заднюю дверь. Внутри все было такое чистое, футуристичное, практически как в мерседесе: кожаные кресла, тонкие телевизоры, показывающие рекламу, открытые люки на крыше автобуса. Катя села у окна справа на одиночное кресло, лыжную палку постаралась убрать из прохода, чтобы она никому не мешала. В салоне кроме нее еще ехали трое пассажиров, все они сидели спиной к ней. Мужчина привалился к окну. Две женщины разговаривали между собой. Никто не обратил на Катю внимания, кроме кондукторши. Женщина в синей спецовке подошла к Кате и протянула ей какой-то аппарат со светящимся экраном. Катя уставилась на него, пораженная и не понимающая, что с этим делать.
– Женщина, оплачивать будем? – спросила кондукторша.
– Понимаете, – начала Катя, – тут такое дело,
