он и, почесав плечо, перевел на меня чуть хмурый взгляд. Слегка повёл темной бровью и посмотрел на свои ноги, стягивая с них пододеяльник. – Сколько сейчас часов?
– Пять утра. Петухи уже охрипли, пока ты тут дрыхнешь, – ответил папа. Обошёл диван и вошёл в кухонную зону, где налил себе крепкий сладкий чай. – Умывайся-подмывайся и пошли смотреть твою женскую машинку.
– Она не женская, – буркнул недовольно парень и, взяв с кресла свою черную футболку, натянул её на торс.
Встал с дивана и пошёл в сторону ванной комнаты, вероятно, услышав оттуда шум воды в наполняющемся бачке унитаза.
– Ты куда собрался? – спросил его папа, едва парень успел коснуться дверной ручки.
– В сортир, – обернулся тот. – Это же он?
– И часто у вас, у городских, срут в кабинетах? – спросил папа, присаживаясь напротив меня за стол.
– В смысле? – нахмурился Рамиль.
– В прямом, – скучающе ответил папа, накладывая себе на блюдце котлету и салат. Мельком посмотрел на меня и заговорщицки подмигнул. – Ты сейчас, не стесняясь, проснулся и пошёл срать в мой кабинет. По городским меркам, может, мой кабинет и напоминает чей-то сортир, но для меня это, всё-таки, кабинет.
– Я не ср… – осёкся Рамиль и нервно прочесал пальцами волосы. – И где у вас тут сортир?
– Догадайся, – фыркнул папа. – Ты же в деревне. Ну, шевельни мозгой, парень.
– На улице? – поморщился тот брезгливо.
– Тебя что-то смущает? – посмотрел на него папа. – В принципе, можешь завязать свой крантик и терпеть до города, если такой брезгливый.
– Как до него дойти?
– До чего? До принятия неизбежного? – веселился папа. – Ты уже близок к нему. А если до сортира – то на выходе из дома поворачиваешь налево, заходишь за угол и дальше по деревянной дорожке до самого теремка.
– Капец! – выдохнул парень недовольно. – А зимой вы как в туалет ходите?
– Как-как? – передразнил его папа насмешливо. – Как самосвалы: зашли, скинули, вышли. Если не боишься отморозить пальцы, то и подтереться можно.
Спрятала улыбку в кружке.
Судя по пыхтению со стороны Рамиля, ему явно было, что сказать, но он предпочёл лишь брезгливо дышать и, наконец, вышел из дома, хлопнув дверью, как капризная девица, которой не дали блеснуть короной.
– Эх, – довольный собой, папа откинулся на спинку стула. – Наверное, надо было ему сказать, что там Байкал по двору бегает?
– Наверное, – повела я плечами и отразила папину злодейскую улыбочку.
– Может, пора проверить, как он там? – спросила я папу, когда прошло уже достаточно времени и наступила черта, после которой можно начинать паниковать.
Папа неопределенно повел плечами, допил свой чай и отставил в сторону пустую кружку:
– Если бы ему там было больно и страшно, он бы уже кричал и звал на помощь. А так – Рамилька не кричал, да и Байкал голоса не подавал. Стало быть, либо они друг друга не увидели, либо кто-то
