не видела никаких расписок. Не может ли быть, что мне, в смысле Еве, навешали на уши лапши, а та, привыкнув верить людям, купилась?
Снова заныл ожог, я машинально коснулась его, поморщившись. Обманул Гильем Еву или нет, но угроза была нешуточной. И она никуда не делась, больше того, из-за меня погибли два человека Гильема. Ева и не знала, что он оставил кого-то за ней присматривать, сам-то уплыл, дела не ждут.
– Что такое? – поинтересовался Альбин.
Я мотнула головой, давая понять, что ничего серьезного. Не до того пока было, мысли скакали в голове, и я никак не могла их упорядочить.
Можно ли мне возвращаться сейчас домой? Не просто можно, но нужно, там же младшие. Что с ними сделает Гильем, когда вернется, и узнает, что я исчезла, а те, кто должен за мной присматривать, мертвы? Узнает ли он, что они мертвы? Если стражники бросят тела как есть – узнает, о двоих пришлых посреди дороги, убитых то ли молнией, то ли магией, будет судачить вся округа. Свяжет ли он эти смерти со мной? Непонятно. С одной стороны, я определенно не маг: даже если бы мамина магия во мне проснулась, учить некому. И я тем более не воин, а эти двое – воины-маги, иначе бы Альбин не счел их опасными для себя даже в ситуации «застали без штанов». С другой – если его телохранители расскажут приятелям о случившемся, слухи дойдут и до Гильема, когда он вернется, даром что он не местный.
Альбин стремительно наклонился, и прежде чем я успела отпрянуть, ухватил за запястье, потянул на себя так, что я едва не свалилась. Бесцеремонно задрал мне рукав, присвистнул, глядя на покрытую желтыми разводами повязку.
– Покажи-ка.
Он попытался развязать узел, но едва выпустил запястье, я отдернула руку. За все прошедшее время Ева ни разу не трогала повязку, мылась, стараясь не мочить предплечье. Даже думать не хотелось о том, каково будет отдирать прилипшую к ожогу ткань.
Ева вообще мало что понимала в лечении. Намазала ожог толстым слоем жира, чего вовсе нельзя делать, замотала льняной тряпицей – вот и все. С другой стороны, откуда бы ей знать, как следует обращаться с ожогами? Это у меня мама врач, а она свою не помнила.
Я попыталась встать, но Альбин снова сцапал меня одним стремительным хищным движением.
– Отпустите, пожалуйста, – взмолилась я. – Там нет ничего страшного.
Он уже помог так, что теперь хоть в омут. Ну да, те бы двое просто так бы меня не отпустили и, возможно, только вмешательство людей Альбина уберегло меня от насилия. Только и он не облако в штанах, неизвестно, какой платы за помощь потребует, и Гильем за смерть своих людей отыграется.
– Обожглась, на кухне это бывает. До свадьбы заживет.
Он хмыкнул, до меня дошло, что именно я брякнула, и лицо снова запылало. Что ж ты будешь делать! Как бы отвязаться от него под любым благовидным предлогом? Не к добру этот внезапный интерес. Не повесил – на том и спасибо, и пусть вообще забудет о моем существовании. И я постараюсь о нем забыть, хотя забудешь такого, как же!
– Угу, проверяла, насколько горяча кочерга, –
