rel="nofollow" href="#n_355" type="note">[355]
М. И. Байтин не удосужился указать или намеренно «забыл» и целый ряд монографических работ, вышедших в 80-х годах XX века.[356] Так, В. Н. Кудрявцев посвятил ряд монографических работ не только понятию позитивной ответственности, но и ее связи с правовым поведением.[357] В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев, А. Н. Тарбагаев исследовали роль позитивной ответственности в механизме уголовно-правового регулирования.[358] Д. И. Фельдман, Г. И. Курдюков, С. Б. Раскалей, В. А. Василенко, Л. В. Сперанская в своих работах обосновали реальность позитивной юридической ответственности в международном праве.[359] Н. А. Боброва и Т. Д. Зражевская исследовали позитивную конституционную ответственность.[360] Кроме того, проведенное социологическое исследование подчеркивает ее юридической характер.[361] Поэтому не случайно сторонники существования только ответственности за правонарушение не приводят существенных доводов, отрицающих юридический характер позитивной ответственности, а ограничиваются общими утверждениями «о смешении юридической ответственности с другими видами социальной ответственности»,[362] не желая обращаться к новым монографическим работам (да и к ряду монографических работ 70–80-х годов), в которых исследуется не только понятие позитивной юридической ответственности, а также к действующему законодательству[363] и решениям Конституционного Суда РФ.[364]
Между тем сторонники ретроспективной ответственности продолжают утверждать, «что юридическая ответственность всегда ретроспективна»,[365] но утверждения, данные без детального изучения действующего законодательства и научных работ, не являются весомым аргументом в пользу узкого понимания юридической ответственности и противоречат принципу объективности научных исследований. Причем М. И. Байтину хватило пяти с половиной страниц исследовательского текста (и то по большей части посвященного негативной ответственности) для категорического вывода об отсутствии позитивной юридической ответственности, а самому исследованию позитивной ответственности и обоснованию отсутствия у нее юридического характера посвящено чуть более семидесяти строк. Сама аргументация носит по большей части противоречивый характер, а высказывание о том, что сторонники «как ретроспективной, так и позитивной юридической ответственности, когда они переходят от общих рассуждений о значении активной, проспективной ответственности к рассмотрению тех или иных конкретных вопросов юридической ответственности… излагают их только на основе ретроспективного понимания юридической ответственности»,[366] не является объективным и прямо противоречит многочисленным работам сторонников позитивной юридической ответственности.
М. И. Байтин отмечает, что «вместе с тем к понятиям юридической и позитивной ответственности в полной мере относится требование логики (курсив наш. – Авт.), чтобы любое понятие было адекватно своему содержанию, чтобы понятия разграничивались
Конечно, куда проще сделать безапелляционное утверждение общего характера, что «позитивной юридической ответственности не существует», чем детально рассматривать все аргументы, которые приводят сторонники позитивной юридической ответственности.
См. приложение.
Выше мы приводили нормативно-правовые акты и решения Конституционного Суда, в которых ответственность рассматривается в ее позитивном юридическом значении.
Выше мы приводили различные решения Конституционного Суда РФ по вопросам позитивной юридической ответственности. Подробно обзор решений Конституционного Суда по вопросам позитивной юридической ответственности см.:
Там же.
