существует постольку, поскольку есть правомерное поведение, а принудительная форма реализации юридической ответственности существует лишь постольку, поскольку существует добровольная форма реализации юридической ответственности.
Юридическая ответственность, как и любой другой вид социальной ответственности, едина и включает в себя как ответственность за будущее поведение (позитивную, добровольную ответственность), так и ответственность за прошлое противоправное поведение (негативную, государственно-принудительную ответственность). Отличительные черты и свойства, которые выделяют юридическую ответственность среди других видов социальной ответственности, не вступают в противоречие с общими свойствами социальной ответственности. Говорить об отсутствии у юридической ответственности добровольной формы реализации – значит признавать юридическую ответственность не разновидностью социальной ответственности, а неким особым «несоциальным видом» и исключать ее из системы регулирования общественных отношений.
Не отличаются строгой логичностью и отсутствием противоречий и работы других сторонников существования только негативной юридической ответственности. Так, Е. В. Грызунова, высказав свое критическое отношение к концепции позитивной юридической ответственности (причем, исследовательница не нашла весомых аргументов, а ограничилась, как и М. И. Байтин, общими рассуждениями о смешении понятий),[370] буквально в следующем абзаце пишет: «Вместе с тем нельзя не замечать и тем более недооценивать наличие тесной связи между двумя рассматриваемыми видами ответственности (имеется ввиду позитивная и негативная ответственность. – Авт.)».[371] На другой странице Е. В. Грызунова со ссылкой на работу В. В. Бутнева отмечает, что гражданско-процессуальная ответственность, «как и другие виды ответственности, представляет собой закрепленную юридическими нормами необходимость определенного поведения участников судопроизводства»,[372] однако сам В. В. Бутнев приводит данное определение применительно к позитивной ответственности. Еще через несколько страниц Е. В. Грызунова указывает: «Федеративная ответственность сохраняет присущее юридической ответственности в целом выделение двух ее видов: позитивной и негативной (курсив наш. – Авт.)».[373] Так чем же вызваны подобные противоречия, когда на одной странице пишут одно, а на другой (или в следующем абзаце) – прямо противоположное? Очевидно, вникнув в суть проблемы, авторы приходят к выводу о реальности позитивной юридической ответственности, но, следуя научным «традициям», не желают прямо признать это. Впрочем, работа Е. В. Грызуновой содержит еще много «интересных» положений. Так, третья глава ее диссертации носит название: «Роль юридической ответственности в системе профилактики и причинения (курсив наш. – Авт.) правонарушений в современном российском государстве».[374] Как мы ни старались,
Там же.
Там же. – С. 21.
Там же. – С. 23.
Там же. – С. 22. – Автор в качестве одного из признаков правонарушения указывает на «наступление юридической ответственности». А если она не наступила? Получается, что нет и правонарушения. Очевидно, этот признак обозначают как предусмотренность юридической ответственности, в науке уголовного права его называют наказуемостью, а в науке административного права – административной наказуемостью. Далее Е. В. Грызунова отмечает, что «к числу обязательных элементов состава правонарушения относятся: объект правонарушения, объективная сторона правонарушения, субъект правонарушения, субъективная сторона правонарушения и причинная связь между ними» (с. 14). Весьма странно! Мы всегда полагали, что причинная связь устанавливается между деянием и последствиями, а не между объектом и субъектом, объективной и субъективной стороной. Определив признаки и элементы состава правонарушения, Е. В. Грызунова пишет: «В рамках системы «правонарушение» выделяются юридические средства, направленные на профилактику правонарушений…» (с. 12). Нам не совсем ясно, что такое «система "правонарушение"» – совокупность его признаков или совокупность элементов состава правонарушения? Очевидно одно: невозможно в понятие или в «систему "правонарушение"» включить еще и профилактику. Если и можно говорить о правонарушении как системе и о профилактике как системе, то, несомненно, это будут различные системы, а не элементы одной системы, как этот представляет Е. В. Грызунова. Если встать на позицию Е. В. Грызуновой, то в определение понятия «правонарушение» необходимо будет включить еще один признак – профилактику правонарушений.
