от естественнонаучного
Явления природы отличаются от социальных тем, что в первых можно проследить влияние общих законов таким образом, что каждое отдельное явление может быть непосредственно рассматриваемо как типичное для целой группы. Выяснив в отдельном случае отношение, в котором кислород в соединении с водородом образует воду, мы можем распространить результат на все возможные случаи того же рода; если мы знаем строение какого-либо отдельного животного, то тем самым мы знаем строение и всех других представителей того же вида.
Каждый учебник по естественной истории доказывает, что в этой области как отдельное явление, так и индивид без дальнейшего обоснования рассматриваются как представители общего типа и этим исчерпывается их значение для науки.
Совершенно иначе обстоит дело с историческими и социальными явлениями[32]. Можно, конечно, и здесь выставить вытекающее из общих принципов теории познания требование, чтобы отдельные явления в их совокупности конструировались как результат действия постоянных законов, проявляющихся в конкретных фактах: при тех средствах и методах, которыми мы располагаем, нам – насколько можно предвидеть – едва ли удастся выяснить такие законы в более или менее значительных размерах. Это относится не только к объясняющим причинную связь явлений каузальным законам, но и к законам эмпирическим, лишь констатирующим посредством определенной и неизменной формулы фактическую правильную повторяемость определенных явлений. В психической области мы не можем пользоваться тем мерилом, которым мы измеряем явления природы, или оно не может, по крайней мере, подвинуть нас далеко вперед. Цель естествознания – превращение качеств в количества – недостижима для мира исторических явлений. Философы истории прежнего времени и современные социологи конструировали, правда, многочисленные исторические законы; но, поскольку речь идет не об общих местах, трудно указать хотя бы двух из них, которые сходились бы в каком-либо существенном пункте. Предполагаемый закон оказывается, по общему правилу, лишь конструкцией, основанной на не могущих быть доказанными предположениях и недостаточном знакомстве с фактами. Поэтому мы и не умеем никогда определить хотя бы с некоторой достоверностью будущее историческое событие, между тем как на основании естественнонаучных данных предсказываются даже сравнительно сложные физические явления.
Причина этого заключается в том, что социальные явления никогда не представляются результатом действия только общих сил, но, прежде всего, и продуктами деятельности определенных индивидов. Но человек существенно отличается от сил природы тем, что в противоположность однородности последних он бесконечно разнообразен. Все силы природы могут быть измерены путем выражения их в определенных единицах силы. Мельчайшие материальные частицы как в простой форме атома, так и в сложной – молекулы, безусловно, однородны: атом углерода, молекула угольной кислоты, безусловно, тождественны
Об исторических и социальных законах ср.
