влево, где лежали его манатки. Он небрежно все высыпал и начал собирать. Более половины частей он оставил дома, потому что иначе все точно подумают, что он тут не работой занимается.
Вот он собрал основание. Напоминает своего рода платформу. Дэни призадумался, достаточно ли в нем места для помещения целого человека; стал измерять. «Надо добавить», – подумал он.
Дэни потянулся еще за деталями – и в этот момент заметил у двери тень и рядом – профиль человека. Он невольно встал и на всякий случай убрал все под стол.
Человек отошел от двери и уставился на него пристальным взглядом.
– Кто вы? – спросил Дэни довольно естественно.
– Я пришел с тобой поговорить.
Дэни наконец разглядел вошедшего человека. Он был старый, – даже какой-то слишком старый, судя по лицу: его покрывал настоящий шрам, вокруг были также ямки, морщины, царапины, – впечатление даже у веселого Дэни сложилось непонятное. Седые волосы обрамляли голову этого старика, который, однако, прошагал к нему достаточно уверенно, даже достойно. На его поношенной одежде, на пиджаке, светился оранжевый бейдж, а в руке у него была папка, которую он пока отложил в сторону, к одному из стульев.
Стажеру показалось, что старик все-таки ошибся дверью. Но тот вдруг окинул взглядом стол, бумаги и промычал про себя:
– Интересно!.. – при этом вскоре улыбнулся, и Дэни подумалось с радостью, что первое впечатление, возможно, его подвело. Он улыбнулся в ответ.
Старик продолжил:
– Не знаю, может, ты что-то слышал обо мне; зовут меня Кроне Винч.
Дэни чуть мотнул головой, как бы говоря «нет, не слышал». Кроне на это улыбнулся опять – ему понравилось, что хоть кто-то о нем ничего не знает, то есть этот молодой человек в общении с ним не будет исходить из «легенд, которые бродят по всему Оле-Вивату». Это будет не запятнанный заранее ожиданиями разговор.
«Интересно, он вообще понял, что я профессор? – Кроне смекнул, что, может, для большей душевности разговора следовало бы снять бейдж различия. – Ладно, это поздно».
В конце концов, Кроне знал, о чем будет говорить, – и бейдж тут ни при чем. Они присели; профессор убедился, что его собеседник – тот самый Дэни, про которого ему рассказывали, и спокойно начал:
– Словом, как у вас с бесчувственностью?
Неожиданное начало разговора не смутило Дэни. Он вспомнил все, что Рэдмонд и Тэликси рассказывали ему про бесчувственность, мысленно представил себе Нейчиди и заметил:
– Наверно, хуже, раз наш город называют традиционным.
– Ну, в вашем городе много «традиционного».
Кроне сделал паузу.
– Бесчувственность – особая вещь. Это универсалия! На собрании, если помнишь, шла речь об универсалиях. В общем, сегодня мы поговорим о бесчувственности. Я профессор Института
