style="font-size:15px;"> – Вы понимаете, что шанс спасти ее еще есть. Операцию нужно произвести незамедлительно. Метастазы начинают расползаться по организму. Жалобы на плохой аппетит и тошноту означают интоксикацию…
– Я все понимаю, – твердо ответила и сжала до боли руки в «замок».
Агрессия вновь вспыхнула яркой искрой костра.
Где я возьму несколько сотен тысяч долларов на операцию?!
У моих знакомых и друзей нет таких денег даже в долг.
– Попробуйте съездить в Морелос, взять кредит, остальное поспрашивать у родственников или знакомых, – она легко коснулась моей руки – Я сочувствую вам, но время уходит слишком быстро…
– Спасибо, – проглотив комок, подступивший к горлу, ответила я.
Проводив врачей, легла в кровать, но сна не было. Рассматривала черные облики окружающих вещей и полностью погрузилась в невеселые раздумья.
Что ждет нашу семью? Где найти столько денег для мамы?
Слезы катились каплями на подушку, а я даже не замечала, как силуэты стали более яркими и приобретали цвета. Солнце начинало давать спасительные лучи, которые прогоняли сумрак и тьму прочь. Отступала тоска и боль. Приходила надежда, что еще не все потеряно, что еще все можно исправить…
– Моника, Моника…
Знакомый голос далеко-далеко звонким эхом рассыпался на звуковые кристаллы.
Я подскочила с кровати и ошарашено огляделась. Солнечные лучи проникали сквозь плотно закрытые темно-оранжевые шторы и создавали теплую ауру в комнате.
В кухне Мелиса и Руи завтракали самостоятельно. Мелиса была настоящей хозяйкой. Готовила себе и брату, убиралась и после они вместе шли в школу.
– Ты чего меня не разбудила, время уже девять.
– Полночи не спала, хоть сейчас отдохни, – строго ответила мне сестра – Мама спит, я заходила к ней, – и потом, словно сомневаясь, добавила. – Ей ведь лучше, да?
Я кивнула, наливая кофе в чашку. Целую ночь гнала от себя мрачные мысли. Но тревога за жизнь мамы заползала в душу ледяной змеей, и я кое-как сдерживалась, чтобы не пойти в спальню и не послушать, дышит она или нет. «Хватит, Моника, успокойся!» – резко оборвала сама себя и разбушевавшуюся фантазию.
Дети ушли в школу, а я заглянула в спальню матери. Она не спала. Отсутствующий взгляд в завешенное шторами окно заставил меня насторожится.
– Мам, все хорошо?
Она повернулась ко мне.
– Моника, доброе утро! Прости за сегодняшнюю ночь, – виновато отвела она взгляд.
– Прекрати, все хорошо. Как ты сейчас себя чувствуешь? Давай, я согрею кофе или чай, принесу завтрак.
– Нет, нет. Я пока ничего не хочу, – легкий жест руки, и мама чуть поморщилась.
Я обреченно вздохнула. Вчерашние слова женщины-фельдшера красными всполохами горели у меня в памяти.
– Мне нужно на работу, я постараюсь
