незнание ряда уголовно-правовых запретов и тем самым снижает предупредительную роль уголовного закона и эффективность обеспечения своих прав и свобод гражданами без их обращения к специалистам»[251].
6) Российский уголовный закон основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права (ст. 1, 2 УК). Иногда перечисленное относят в науке к материальным источникам уголовного закона[252]. А. Н. Игнатов называет Конституцию РФ «главным источником уголовного права»[253]. Безоговорочно признает источником уголовного права Конституцию РФ и международные договоры В. П. Коняхин[254]. В некотором смысле считает международные нормы источниками уголовного права и А. В. Наумов, поскольку они «применительно к уголовному праву нуждаются в конкретизации и уточнении… На их основании нельзя кого-либо привлечь к уголовной ответственности или назначить кому-либо уголовное наказание, так как указанные нормы не содержат уголовно-правовых санкций. Однако если внутригосударственные уголовно-правовые нормы противоречат указанным международным нормам, лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности в силу прямого действия Конституции РФ и норм международного права»[255].
Сказанное подтверждает и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1991 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»[256]. Но, как справедливо отмечает Т. Ю. Орешкина, «норма Конституции РФ может блокировать применение положений УК РФ, но квалификация деяния, привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания происходят только с применением статей УК РФ»[257]. Четко на это указано в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»: «Международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (например, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г., Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г., Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.). Исходя из статьи 54 и пункта „о“ статьи 71 Конституции Российской Федерации, а также статьи 8 УК РФ уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации. В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного
Уголовное право России. Общая часть / Под ред. проф. Ф. Р. Сундурова. – Казань, 2003. – С. 82. В то же время необходимо заметить, что позиция этого автора мне представляется внутренне противоречивой: с одной стороны он отмечает справедливость того положения, что Уголовный кодекс – единственный акт, регламентирующий «весь комплекс уголовно-правовых отношений», с другой – полагает, что уголовное законодательство включает в себя «УК РФ, положения Конституции РФ и ряд общепризнанных принципов и норм международного права, которые имеют прямое действие» (Там же. – С. 85).
Уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 64.
Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М., 2000. – С. 39.
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. № 1.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. А. И. Рарога. – М., 2001. —С. 25.
