присмотри? Ты вот, Войша, что думаешь-мыслишь? Как тут все могло быть?
Отойдя в тень, в перелесок, сотник уселся на поваленный буреломом сосновый ствол и махнул рукой Добровое – садись, в ногах правды нет. Отроки же – воины младшей стражи – встали недалече по обе стороны да бросали по сторонам зоркие настороженные взгляды. Типа – охраняли господина сотника, на самом же деле – перед пастушками выпендривались… ну, и перед Добровоей.
Девушка неожиданно зарделась, покусала губу – видать, не очень-то часто ее мнение спрашивали. А тут вон – сразу сотник! И то – интересуется.
– Ну-у… не знаю я…
– А ты подумай! Вот представь: зной, дрема… коровушки в тень прячутся, травку щиплют… Красота! Что пастухи делают?
– Ну-у… задремали, бывает. Потом Белян проснулся, выкупаться захотел. Он плавает-то славно!
– Ага. Ты, значит, его знаешь.
– Тако в одном селе живем. А Беляна родичи – у нас в закупах частенько бывали. Знаю Беляна, ага… Знала. Завтра хоронить будут. Хм… не, не мог он просто так утонуть! Он завсегда тут купался.
– Ну, всякое же бывает.
– Бывает. Однако – подозрительно, – упрямо набычилась Воя. – Сразу вся! И пастушки вместе с собакой сгинули – разом! И коровы в трясину ушли… Тут же и пожар на покосе!
– А могли все это специально устроить?
– Могли… – девчонка задумалась, помолчала… дернула шеей. – Ну да, могли. Беляна в омутке утопили, Хвала – ножом или на стрелу, потом – в болото. Тако же и пса.
– А пожар?
– А пожар, господине, проще простого устроить! Загодя к стогам подобраться – потемну еще… Не! Даже и подбираться не надо – кто стога охраняет-то? От кого? Просто подойти да тлеющий трут в стоге оставить. Ночь-то спокойной была. А потом ветерком потянуло – вот и разгорелся трут, вот и пожар. Запросто!
– А кто у стогов ночью мог… Неужто не миловался никто? Это на покосе-то? Ни в жизнь не поверю!
Скептически свистнув, Миша, прищурясь, посмотрел на прячущееся за палевым облаком солнце.
– Может, и миловались, – покивала дева. – Да токмо мне то неведомо.
Спокойно так покивала, с деланым равнодушием – мол, и совсем мне глупости эти не интересны, вся эта ваша любовь-морковь.
Ага, не интересны, как же! Просто миловаться-то не зовет никто… А уж кабы позвали…
– Вот что, Войша, – сотник посмотрел на собеседницу с самым серьезным видом. – Кто в ту ночь в стогах миловался – это надо узнать. Узнать быстро… и тайно. Сможешь?
Девчонка сглотнула слюну.
– Коли надо, так сделаю, господин сотник.
Вот это разговор. Вот это правильно!
– И вот еще думаю… – негромко протянула Воя. – Кто бы это такой ловкий мог быть, чтоб к пастушкам подобраться – а они ни ухом ни рылом? Ладно, за стогами никто особо не смотрит, но пастухи-то – стадо пасут! Опять же, собака у них. Пусть и стара, но все-таки…
Михаил хмыкнул: Добровоя рассуждала сейчас в точности, как и он сам. Что ж, пусть возвращается на
