не обращая внимания на унылый ропот, доносящийся со скамей собора.
Брисеида рассматривала огромные колонны, поддерживающие неф, каменные своды, возвышающиеся над их головами, и величественные окна с изображением роз, так похожие на те, что были в библиотеке Цитадели. Голоса ли монахов, красота места или его темные уголки создали мистическое восприятие, одновременно завораживающее и тревожное? Постепенно на нее нахлынуло странное чувство. На мгновение ей показалось, что она слышит смех, доносящийся с колонн нефа и смешивающийся с пением. Но, кроме статуй святых, исполненных благочестия, там никого не было. Теобальд смиренно стоял рядом с отцом, склонив голову. Шесть рыцарей подошли к покойному, чтобы торжественно вынести его из собора. Брисеида отмахнулась от своих предчувствий, мысленно усмехнувшись над тем, что скажет Леонель, если она признается ему, о чем думает.
Он потянул ее за локоть. Она перевела взгляд на священнослужителей, стоящих вокруг алтаря.
– Смотри, – прошептал он ей на ухо, – вот этот не понимает, о чем поет.
Брисеида обратила внимание на маленького человека с большим лбом, который пел, широко раскрывая рот. Она вдруг заметила диссонанс в его пении и явное отличие в движении его губ – остальные пели по-другому. Казалось, он был единственным, кто произносил слова песни на латыни. Однако, как поняла Брисеида, остальные, должно быть, тоже поют на латыни, хотя она слышала слова на французском.
Удивившись магии, о которой она время от времени забывала, Брисеида изучала других священнослужителей, которые пребывали в состоянии оцепенения. Внезапно ее охватил ужас. Молодой человек с бледным, вытянутым лицом не пел. Он не мигая смотрел прямо ей в глаза. Как будто в ней он обнаружил тот самый настораживающий фрагмент похоронной картины. Как будто он хотел сказать ей: «Я знаю, кто ты». Она хотела схватить Леонеля за руку, чтобы сообщить ему, но не могла оторваться от гипнотического взгляда юноши. Леонеля рядом с ней уже не было. Он следовал в хвосте процессии, спускаясь по ступеням платформы за кортежем покойного. Брисеида поспешила присоединиться к нему. Равнодушный священнослужитель не сводил с нее глаз.
Собор постепенно опустел, процессия растянулась по улицам города. Бодуэн остался на крыльце собора и подождал, пока толпа разойдется, прежде чем серьезно заговорить с Энндалом:
– Прошу прощения, что не рассказал вам о несчастной судьбе моего зятя, рыцаря де Курносака. Видите ли, его уже давно должны были похоронить. Я надеялся, что не придется рассказывать вам об этом.
Энндал кивнул:
– Он охотился на вуивра и был убит.
– Я не хотел отговаривать вас от охоты. Я уважал своего зятя, но по-прежнему убежден, что он совершил серьезный проступок, который стал причиной его смерти. Вуивра возможно победить. У любого хорошего рыцаря, каким вы, безусловно, являетесь, есть шансы на успех. Не мучайте себя слишком сильно, лучше подумайте о многочисленных наградах,
