своих братьев Синеуса и Трувора. Синеус сядет между чудью и весью на Белоозере, Трувор – у кривичей в Изборске. И будут они править вами моим именем. Если чем будете недовольны, тогда мне на них челом ударите.
Послы остались довольны. Спустя немного времени с Ильменя отправились в дальний путь две сильных варяжских дружины. Одна из них сопровождала Синеуса на Белоозеро, а другая – Аскольда и Дира к приднепровским славянским племенам. Трувор со своей дружиной задержался в Новгороде, набирая из местных жителей воинов в свою дружину.
Аскольд и Дир спустились по Днепру вниз, мимо Смоленска, и прибыли к Киеву, городу полян. Заняли его без боя и сели там княжить.
Когда народ встречал на берегу Волхова призванного княжить Рюрика, среди толпы был и Вадим. Он увидел Рюрика на драккаре и сразу узнал в нём Избора.
«Да! Это он, мой заклятый враг! Как он величав, могуч, как радуется при виде его народ!» – думал Вадим, разглядывая Рюрика из толпы, и страх стал сжимать его сердце. Ему хотелось убежать, но он не мог сдвинуться с места. Кровь ударила в голову Вадима. – «Я должен его убить!» – решил он.
Горе нежданно подкралось к Рюрику. Вскоре прибыл гонец и сообщил, что умер Синеус. Прошло всего два месяца, как тот приступил к своим обязанностям. Рюрик, выслушав гонца, был в гневе и тотчас собрался в дорогу в Белоозеро, чтобы разобраться в случившемся, а если потребуется, он за брата был готов разорить и сжечь город. Олег, только что узнавший о постигшем их горе, поспешил в покои к Рюрику.
– Князь! Я еду с тобой в Белоозеро! – сказал он.
– Позови Трувора!
Олег поспешил за Трувором. Когда они пришли, Рюрик пригласил их сесть.
– Трувор! Я прошу тебя не покидать Ильмень, пока я не вернусь! Здесь остаётся Эфанда, я хочу, чтобы, пока меня не будет, около неё был надёжный человек. А ты, Олег…
– А я еду с тобой, Рюрик! Я всегда был рядом с тобой и сейчас не отпущу тебя одного! Ещё неизвестно, что там, в Белоозере, произошло!
– Ну так тому и быть! Ты едешь со мной!
Рюрик даже и предвидеть не мог, что опасность для молодого государства и лично для него была так близка! Вадим, его давний недруг, всколыхнул ильменскую вольницу. Призывы к смуте и пылкие речи Вадима по кличке Храбрый находили отклик и сочувствие в непокорных славянских сердцах. Многим ильменцам была не по душе княжеская власть, но они не решались вслух высказывать своё недовольство. Когда же Вадим стал собирать вокруг себя отчаянных, готовых идти за ним в огонь и в воду, тут же присоединялись, схватив топоры и секиры. Волновался, шумел Ильмень, засверкали мечи в родах славянских. Князь со своей дружиной уехал к кривичам в Белоозеро, а Трувор ещё не набрал в свою дружину воинов, поэтому было самое время для возмущения. Вадим, между тем, являлся в роды и говорил так убедительно, что его даже старики заслушивались и вспоминали, как прежде жилось привольно! А теперь приходится жить по княжеской указке, прислушиваться, что в городище скажут. Все недовольные правлением князя сплотились вокруг него.
– Веди
