бы отдать ему телефон и просто так. Но я коплю деньги на телефон, поэтому взяла купюру.
– Где нашла?
Я молча показала на дверь.
– Как тебя зовут?
– Тина. – Я отчего-то так растерялась, что мой голос прозвучал хрипло.
– Ты красивая, Тина. – Он смотрел на меня с улыбкой, в которой было что-то такое, что у меня застучало сердце. – Пока!
– Пока. – Я повернулась и быстро ушла в подъезд, стараясь не прихрамывать, хотя больше всего на свете мне хотелось стоять рядом с ним и смотреть на него. В его лице было что-то такое необычное и притягивающее. Когда я поднималась по лестнице, я поняла, что даже не спросила, как его зовут. Я решила, что буду звать его про себя Лелуш.
Есть в Китае такой русский парень, он жил там несколько лет и случайно стал популярной фотомоделью. Нам рассказала о нем Таисья (она вообще часто рассказывает нам о Китае и советует начинать учить китайский язык), а вечером я нашла его в Сети. Вова потом смотрел мою историю поиска, которую я не успела удалить, и смеялся, что я верю такой ерунде. Таисья тоже верит. Он попал в реалити-шоу, вместе с другими молодыми людьми его отправили на остров, где ему очень не понравилось, у него, как и у всех, забрали телефон и ноутбук. И он стал прикладывать все усилия, чтобы вырваться оттуда. Для этого ему надо было стать хуже всех. Поэтому он специально плохо пел, не шутил, не улыбался, отвечал на все вопросы неохотно, вообще всё делал плохо, надеясь, что его выгонят. И чем хуже он себя вел, чем мрачнее становился, тем большую популярность он набирал, пока не выиграл шоу. Пишут, что в Китае среди молодежи это сейчас модно, даже есть специальное название – «мрачное ничегонеделание».
Учиться – очень дорого, хорошую работу найти трудно, и молодые люди не хотят тратить свою жизнь на бессмысленную борьбу с системой, потому что ее побороть невозможно. Она всё равно сломает и подчинит тебя – неважно, будешь ли ты бороться или согласишься с ней. Единственный способ не превратиться в фарш – это отказаться от ценностей, которые считаются обязательными в той системе, и просто жить. Мы с Таисьей говорили об этом целый урок и даже остались на перемену. Я не принимала участие в дискуссии, только слушала. А кто-то спорил, потому что, как говорит Таисья, уже стал фаршем.
Мне показалось, что мой новый знакомый очень похож на Лелуша, пока тот не решил покрасить свои черные от рождения волосы и не стал блондином. Глаза – серо-зеленые, внимательные, похожи. Брови похожи, нос. И, главное, – улыбка. У Лелуша фанатов столько же, сколько бывает у молодых артистов, снимающихся в сериалах. А на него все хотят смотреть, больше ничего. Мне он тоже нравится.
Когда я поднялась, тетя Ира уже вышла из ванной.
– Фу! – сказала она. – Наконец-то помылась! В плацкарте такой вонизм был! Когда у меня будет свой салон красоты в Москве, я буду ездить в люксе – одноместное купе, с креслом и туалетом, представляешь? Там, знаешь, сколько билет стоит? – Тетя Ира засмеялась. – Пять моих зарплат! Нет, ну теперь всё! Я уже к этой нищете не вернусь! Знаешь, у нас какая нищета в городе? Только одна улица асфальтированная. Нет, две! Карла Маркса и
