от восемнадцати до девяносто лет. Даже небольшой шрам на правой брови, появившийся после очередной подростковой драки, не портил его и придавал шарм. Его смуглая благодаря колумбийским корням кожа всегда сияла, а тёмно-русые волнистые волосы вызывали непреодолимое желание потрепать своими пальцами, зарыться в них и потянуть. В его мускулистое тело хотелось врезаться на полном ходу, распластаться и ме-е-едленно стекать по нему, очерчивая каждый кубик пресса, каждую выпирающую мышцу. Да, чем чёрт не шутит, я бы и в лужу на миг превратилась, лишь бы он наступил на меня своей идеальной ступнёй.
В общем, реальность такова: эти 182 сантиметра сплошного удовольствия являли собой колумбийского секси-мачо-бога. Опасный парень. Плохой. Порочный. Того и гляди откусит от тебя кусочек, если засмотришься. И я бы совершенно точно не возражала поделиться своей плотью, но вся беда в том, что Серхио сам не хочет иметь что-либо со мной. Ну, кроме поцелуев. Так что отец зря переживает.
Все мои подруги пускали слюни на этого красавчика. Я же старалась не лебезить перед ним, желая понять его мотивы. Но это не мешает мне втайне мечтать, чтобы эти руки обнимали меня не только по-дружески.
– Между нами ничего нет, – заверила родителей. – Серхио мне как брат.
Отец фыркнул и покачал головой.
– Если он такой же, как и Райан, то у тебя хреновый выбор братьев.
– Откуда в тебе столько ненависти к парню, который тебе вообще ничего не сделал? – недоумевала я.
– Этот выродок пойдёт по стопам отца, Шейла. Он принц наркокартеля, привыкший брать всё, что плохо лежит, и присваивать себе. Они как чума – приходят и убивают тебя. Притом Хуан в буквальном смысле убивает неугодных ему. Неужели ты думаешь, что, воспитываясь в такой семье, Серхио вдруг станет святошей?! Как только он родился, его судьба была решена. Он старший из двух сыновей, поэтому на его плечи ляжет огромная ответственность, сдобренная жесткостью этого преступного мира. А у дочери мэра не может быть близких друзей из подобных кругов, для которых кофейный бизнес является прикрытием горы наркотиков, хранящихся на каком-нибудь складе в пригороде Бостона.
– Тогда почему он до сих пор живёт здесь и процветает? – не удержалась я.
Нет, ну правда! Если все вокруг всё знают и понимают и, что самое важное, – не согласны с его деятельностью, то какого чёрта мистер Вега по-прежнему процветает?
Чувствовалось, что мой вопрос не понравился отцу. Ему вообще не нравились неудобные или провокационные вопросы, заставляющие его ёрзать на стуле и копаться в голове на предмет правильного или корректного ответа.
– Он процветает, потому что кормит сенаторов и конгрессменов, – рявкнул отец и, указав в меня пальцем, добавил: – Держись подальше от Серхио. Или хотя бы убедись, что твои стройные ножки случайным образом не раздвинутся перед его очарованием.
Нет, это было слишком.
Встав,
