тем более, что сам Бернадотт и его «братья по оружию» по команде обнажили сабли и приготовились «рубить врага в капусту»…
Не известно, чем бы все окончилось, если бы Тугут, до того явно тормозивший с принятием «охлаждающего» пыл своих сограждан решения, наконец не понял, что дальше может последовать резня («бернадоттовцы» – профессиональные вояки – явно продали бы свои жизни очень дорого)! Более того, никто не мог гарантировать, что французская Директория не ответила бы агрессией на агрессию, причем, по полной программе, а как умели сражаться революционные французы со своими генералами-сорвиголовами, Вена знала не понаслышке!
Наконец прибыла кавалерия, остановившая разъяренную толпу уже на главной лестнице посольства и очистившая его от посторонних. Только к часу ночи был восстановлен полный порядок. Но Бернадотт уже вошел в раж и в очередной раз потребовал от Тугута объяснений, попутно заявив о необходимости предоставления ему и его сотрудникам паспортов для немедленного возврата на родину. Прибывший с объяснениями по поводу многочасовых проволочек со стороны Тугута кандидат в посланники Австрии в Париж барон фон Дегельманн никак не мог уладить ситуацию: Тугут «тугутил», как потом про него говаривал Александр Васильевич Суворов, который вскоре столкнется с «оригинальной» манерой выстраивания взаимоотношений венского главы гофкригсрата. Бернадотт ни за что не хотел «спускать инцидент на тормозах» и продолжал «нажимать на все педали»: написал обо всем случившемся императору Францу II. Письмо с подробным описанием всего случившегося и поведением Тугута повез боевой офицер Бернадотта – Э. М. Жерар, очень известный в скором будущем генерал. Тот сумел прорваться сквозь разъяренную толпу и императору пришлось принимать решение.
…Между прочим, дивизионный генерал (23 сентября 1812 г.), барон империи (3 мая 1809 г.), граф империи (21.1.1813), к тому же, маршал Франции при Бурбонах (17 августа 1830 г.) Этьенн-Морис Жерар (4 апреля 1773 Дамвилье – 17 апреля 1852/55? Париж), вошел в историю, в первую очередь, очень энергичным требованием к своему начальнику маршалу Груши прекратить преследование отступающих частей после поражения от Наполеона при Линьи в начале Бельгийской кампании 1815 г. пруссаков Блюхера согласно ранее заданному маршруту и немедленно идти на орудийный гром разгоравшегося сражения Бонапарта с Веллингтоном у Ватерлоо. Категорично-высокомерный отказ Груши последовать совету своего назойливого подчиненного принято считать одной из причин случившейся тогда катастрофы Наполеона, не успевшего дожать-добить англичан до появления на поле сражения пруссаков Бюлова, Цитена и Пирха. Кроме того, для азартного Жерара это стало поводом всегда и везде обвинять в этом роковом поражении именно несговорчивого кавалерийского военачальника Груши, волею судеб ставшего маршалом и заодно… вершителем судеб!? По крайней мере, так принято считать, хотя на самом
