опрокинуть русских, Бонапарту под Прейсиш-Эйлау не удалось (и хорошо еще, что его самого в какой-то момент сражения не смяли-затоптали, разгоряченные двойной дозой водки, русские гренадеры!), а армия у него уже была не та, что раньше, то пришлось ему уходить на зимние квартиры, зализывать раны и готовиться к весенне-летним баталиям с такими неуступчивыми русскими в лесисто-заболоченной вечно полуголодной Польше.
Бернадотт, как и вся армия отдыхал, причем, в кампании с супругой Дезире, которая приехала к нему в замок Шлодиттен в Прейсиш-Холланд. Своим войскам маршал отдал приказ готовить плацдарм в Нойштадте для активных военных действий весной.
И действительно к маю передвижения на фронте возобновились: Беннигсен снова напал на опять слишком далеко выдвинувшегося на восток маршала Нея, а затем состоялось пресловутое (для русской стороны) Фридландское сражение, завершившееся очередным страшным разгромом русской армии вроде бы столь опытного вояки как генерал от кавалерии Леонтий Леонтьевич Беннигсена, допустившего непростительную тактическую ошибку в самом его начале. Правда, нашему герою активно в нем поучаствовать не удалось: он быстро получил пулевое ранение в шею и, передав руководство войсками своему начштабу генералу Мезону, отбыл к хирургу в Мариенбург, вынимать пулю. На этом для князя Понто-Корво война закончилась.
Как окажется это была предпоследняя военная кампания маршала Бернадотта под началом «генерала Бонапарта». Потом еще будет Варгамская операция, но в ней он по ряду обстоятельств отличится со знаком «минус» и его военная карьера в составе Великой армии закончится на минорной ноте…
Но все это будет потом, а пока он лечится, опекаемый своей Дезире и присутствует на церемонии подписания Тильзитского мира, после чего у французского императора явно «сорвало крышу» и он, «зазвездившись», потерял чувство реальности. Но это уже другая история – история взлета и падения «корсиканского выскочки»…
14 июля Бернадотта отправляют командовать наполеоновскими частями в ганзейских городах – Гамбурге, Бремене и Любеке. Именно здесь маршал, активно и оперативно действуя по «ганноверской схеме», сколачивает очень внушительное состояние. Под крылом у него «не забывали себя любимых» и его «понятые» – начштаба генерал Жерар и адъютантская свита, благо Жан-Поль-Батист «исповедовал» вековую мудрость «быть у воды и не дать другим (своим людям) напиться, это – хуже преступления, это – ошибка, зачастую, роковая!». При этом он действовал столь тонко и умно, что у «обобранных» им жителей этих городов остались после него самые уважительные воспоминания.
Поскольку в ту пору Наполеон сменил гнев на милость, то осенью 1807 г. он, как и многие другие маршалы, получил очень внушительную денежную премию за понесенные в последней кампании «военно-бытовые издержки» – 400 тыс франков (половину суммы – в облигациях и вторую
