в Англии. – Мы попытались сделать это дважды, Джордж. Ты же знаешь. Эдуард оказался для нас слишком сильным, и на его стороне было слишком много союзников. Но, заключив союз с Маргаритой Анжуйской, мы сможем рассчитывать на половину Англии, которую она поведет за собой. И весь дом Ланкастеров, который так и не присоединился к твоему брату, встанет на нашу сторону. Она всегда имела сильное влияние на севере и в серединных землях. Джаспер Тюдор поднимет за нее Уэльс. Эдуард никогда не сможет справиться с союзом, объединившим тебя, меня и Маргариту Анжуйскую.
Мне крайне непривычно слышать, что имя, которым раньше только проклинали, принадлежит нашему союзнику.
– В детстве мне снились кошмары об этой женщине, а теперь она стала нашим доверенным другом.
– А теперь тебе, Анна, пора идти с матерью к портнихе. Изабелла, ты тоже можешь идти вместе с ними. Вам всем сошьют новые платья для церемонии обручения Анны.
– Моего обручения?
Он улыбается так, словно даровал мне великую радость.
– Да, сейчас будет обручение, а венчание – сразу же, как мы получим благословение папы.
– Я прямо сейчас буду обручена?
– Да, послезавтра.
На главном алтаре церкви, сомкнув руки, стоят две молчаливые фигуры, только что принесшие клятву верности. Свет, струящийся из огромного окна позади них, освещает мертвенно-бледные лица. Они наклоняются друг к другу, словно обещают любить друг друга до гробовой доски. Они обнимают друг друга, словно стараясь убедиться в истинности своих обещаний. Постороннему глазу это таинство, сопровождаемое пристальными взглядами и объятиями, может показаться исполненным любовью.
Но на самом деле это бок о бок стоят два непримиримых врага: Маргарита Анжуйская и мой отец. Здесь между нашими родителями только что был заключен великий союз, который ее сын и я просто исполним своими телами. Сначала она возлагает свою руку на фрагмент святого креста, привезенного сюда из Иерусалимского королевства, и даже из дальнего угла собора я слышу ее голос, приносящий клятву верности моему отцу. Потом наступает его черед. Он кладет руку на крест, и она поправляет ее таким образом, чтобы вся его рука вместе с пальцами лежала на священном кусочке дерева, словно даже сейчас, во время свершения таинства принесения клятвы, она ему не доверяла. Он произносит свои слова, затем они поворачиваются друг к другу, чтобы обменяться поцелуем примирения. Они теперь союзники, они будут союзниками до самой смерти, они принесли священную клятву, и ничто теперь не может их разлучить.
– Я не могу! – шепчу я Изабелле. – Я не могу выйти за ее сына, не могу стать дочерью злой королевы и спящего короля. Что, если их сын действительно сумасшедший, как все говорят? Что, если он меня убьет? Прикажет обезглавить, как двоих йоркских лордов, охранявших его отца? Говорят, он настоящее чудовище, у которого еще с самого детства руки по локоть в крови. Говорят, он убивает
