же "Боруссия" – "Байер". У Леверкрузена Баллак подкован. На Дортмунд с ничьей – железяка! Это же мой шанс! Сегодня или никогда. Сегодня и больше никогда!” – Да и не на что. У меня сейчас как у латыша, – Родион хлопнул себя по карманам, будучи почти уверенным в том, что сейчас предложит ему Хмурый. И не ошибся.
– Дело поправимое, – задумчиво сказал Хмурый, глядя куда-то в сторону и барабаня по столу увешанными золотом пальцами. Наступила пауза, Родион ждал.
– Стало быть, профессионал? – продолжил Хмурый, – В первый раз так подзалетел?
– Я ж на этом только и выезжаю, Ваня. Если бы не ставки, застрелился бы уж давно, наверное.
– Из рогатки, – засмеялся в голос Хмурый, но тут же принял серьёзный вид и тихо продолжил: – Я тебе помогу, фраерок. Чуйка у меня есть на таланты. Не задарма конечно, но и три шкуры драть не стану. У тебя варианты есть на ближайшее время?
– Есть. Один. Но железный. Завтра ночью играют.
– Сколько ввалить думаешь?
– Всё, что дашь, – выдохнул Родион.
– Наликом пол-лимона деревянных хоть сегодня.
Толи от неожиданности, толи от грандиозности назревающего мероприятия у Родиона засосало под ложечкой.
– Вернёшь послезавтра. Двадцать пять сверху. Если дела пойдут, наладим постоянное сотрудничество.
– Замётано, Ваня, будет всё как ты…
– Ты где живёшь? – перебил Хмурый.
– Да тут, недалеко, на Связистов.
– Я не о том. Хата твоя или снимаешь?
– Моя, – соврал Родион, – Однушка, от матери по наследству.
– Знач, щас едем к тебе, хату смотреть, потом ко мне за баблом. Что с тобой станет, если обмануть попытаешься, объяснять не надо?
Родион молча кивнул головой, и Хмурый потянулся за телефоном вызывать такси.
На съёмной квартире Родион долго рылся в шкафах и тумбочках в поисках документов на право собственности, искренне сокрушаясь о том, куда они могли запропаститься. Хмурый заскучал и, взглянув на часы, пробасил:
– Ладно, фраерок, я ж тебя знаю, как облупленного. Но учти: если что, тебе будет очень стыдно, когда предстанешь пред Господом, – и, широко улыбнувшись двумя золотыми фиксами, хлопнул Родиона по плечу, – Поехали ко мне.
"И надо же было дураку ввалить всё на Дортмунд, ведь были ж варианты, – с досадой подумал Родион, печально поглядывая на настенные часы, – Десять уж доходит, а праздником и не пахнет". Хмурый великодушно отмерил ему ещё сутки, но вот заканчивались и они. Впрочем, эта отсрочка нужна была Родиону не столько для поиска средств для уплаты долга, сколько для обдумывания создавшейся ситуации и выбора наиболее рационального выхода из неё. Однако же, все умственные потуги приводили лишь к одному неутешительному заключению: исчезнуть, лечь на дно и в спокойной обстановке со временем придумать способ достать деньги или, лучше, вообще рвануть куда-нибудь в ближнее зарубежье или дальнее Заполярье; туда, где не запеленгуют. "Хорошо ещё про Светку не проболтался.
