избегал меня, даже пересел подальше. Соседнюю парту занял сводный брат Данилы, Иван, умный парень, да и лицом не плох. На этом закончилось моё школьное знакомство с Данилой Резником, если не считать одного крайне неприятного инцидента перед самым выпуском.
Перед самым выпуском мы поставили спектакль «Маньчжурский император». Жуткая история о жёнах умершего китайского императора, которых похоронили заживо в гробнице вместе с покойником. В середине спектакля «жёнам» предстояло переодеться в особое похоронное одеяние. Толкаясь в крохотном отсеке за кулисами, мы стянули с себя традиционные китайские костюмы, ханьфу, и надели жертвенные платья. Вернее почти надели, когда на головы повалилась металлическая стойка с освещением, увлекая за собой занавес. Во всеобщей панике и толкотне меня вытолкнуло на сцену. Выбросило, как огромной волной, и разбило о потёртые доски.
Скрестив руки на обнажённой груди, я в ужасе замерла перед «умершим» императором и парой коленопреклонённых подданных.
И перед зрительным залом.
Посреди сцены. В трусиках и балетках.
В ушах загудело. Тело отяжелело, врастая в дощатую сцену. Хотелось невозмутимо сыграть на публику – помахать рукой и воскликнуть что-то остроумное, типа: «А за это зрелище с вас соберут отдельную плату!» Или притвориться, что мой спонтанный полу-стриптиз – часть спектакля.
Однако меня сковал ужас.
Время измерялось в долях секунды. Или в годах.
Меня скрутило от боли. От разбитых коленей и ладоней, от удара о сцену, от стыда.
«Мёртвый» император соскочил со стола, с трудом удерживая накладное брюхо. Остолбеневшие подданные не сводили с меня глаз.
И в этот момент я увидела Его.
Резник нёсся к сцене, огибая зрителей. Прыгнул через ступени и бросился ко мне, грозя расплющить своим телом. Ярость на его лице была настолько ослепляющей, что я не заметила других людей, спешащих на помощь. В том числе Гришу, бегущего с другой стороны, и учителей.
С размаху приземлившись на колени, Резник схватил меня за плечи, укрывая собой.
– Иди ко мне, Ника! – шептал, притягивая меня к груди. – Я унесу тебя отсюда. Всё будет в порядке.
Громко ругаясь, Гриша отпихнул его, и они сцепились в злобной схватке, расталкивая остальных. Я осталась на полу. Рядом крутилась запыхавшаяся учительница, наступая на мои пальцы и не предлагая ничего путного.
Хаос. Вокруг полуобнажённой меня царил сплошной хаос.
В тот момент на мои плечи опустилась мягкая ткань. Синяя мужская рубашка, большая, пахнущая незнакомым одеколоном. Шершавые пальцы застегнули пуговицу у самого горла.
– Я помогу тебе встать и уйти со сцены. Если не можешь идти, возьму на руки, – сказал уверенный, спокойный голос за спиной, и я кивнула, не сводя глаз с яростно дерущегося Резника.
– Я сама дойду, – поднялась, опираясь на чужие руки. – Я в порядке.
Рядом заворковала учительница.
– Молодцы, ребята! Василий
