ни замина. В эту неведомо кем натянутую синь упирались вечнозелёными начёсами сосны-гиганты. Берёзы и рябины не могли достать так высоко, но усиленно тянулись крючковатыми пальцами, хвастаясь изумрудами молодых листочков в огранке из недавно лопнувших почек.
Весеннее ликование отозвалось у Аллы радостным порывом, но скоро природа вновь стала для неё лишь бездушной декорацией.
Побрели по безлюдному парку дальше.
– Мам, почему всё так несправедливо в этом мире? Другие пьют, курят, болеют, но… живут. А папа – он же почти идеальным был, и так рано…
Алла не смогла договорить. Когда произносила вслух слово «умер», испытывала ощущение, что её защёлкивает стальной капкан, и всё тело пронзает нестерпимая боль.
– Папа – удивительный человек. Мы его любим. Мне тоже очень тяжело. Пройдёт ли эта боль? Не знаю. В одном я уверена: если Бог так решил, значит, по-другому нельзя. А для чего это надо – поймём позже.
Алла остановилась в удивлении.
– Как это? Позже, это когда?
– Конечно, откуда тебе знать? – мама грустно улыбнулась. – Вам же говорят, что Бога нет, а значит, человек умер – и всё. Скажу по секрету: душа остаётся жить, она просто покидает тело и улетает в вечность.
Алла задумалась.
– Историк с издёвкой велел нам передать набожным бабушкам, что космонавты вокруг Земли летали, но никакого Бога там не видели.
– Идеология, доченька. Сами-то партийные руководители втихаря крестятся, детей крестят и даже службы в церквях стоят. Только ездят в глухие деревни, чтобы их не уличили.
Очередное открытие породило в голове Аллы множество вопросов. «Значит, они сами не верят в то, что говорят? Тогда, может, и социализм – враньё? Где же достижения, о которых в газетах пишут и по телику показывают?..»
Алла помотала головой, будто отгоняя мысли.
– Мам, ты обещала о моём крещении договориться.
– Помню. Сразу после того, как мы с тобой посекретничали, попросила коллегу узнать, что да как. Она наведёт справки. Думаю, скоро уже.
Алла облегчённо вздохнула.
«Так, значит, папа жив! – снова и снова думала она. – И я не удаляюсь, а наоборот, с каждым днём приближаюсь к нему!»
Мысли растекались живой водой, заполняя даже самые потаённые уголки сознания. Цепь с чугунной гирей, болтающейся на шее, с тех пор как папы не стало, вмиг оборвалась. Алла мысленно перешагнула через «груду металлолома», оставив ржаветь там – на дороге. Выпрямилась, подхватила маму под руку и твёрдо зашагала вперёд возрождённая, вновь устремлённая в жизнь, полную вдохновения и радости…
Из подъезда выскочил взъерошенный Игорь. Нервно потрясая свёрнутой в трубочку газетой, одноклассник едва не сшиб Аллу с ног.
– Здрасть, Катерина Михална! Алк, привет! Я к тебе поднялся, а дома никого. Хорошо, что всё-таки встретил! – выпалил, переводя дыхание.
– Игорёк, пойдём к нам. Чаю попьём, расскажешь, что случилось, – предложила Екатерина
