Ветеринар отменяется. У меня сегодня, оказывается, работа!
День покатился. Первый день декабря. Первый день грядущей зимы.
Уже давно началась пора мягких пледов и шерстяных носков. Особого остро-пряного воздуха по утрам, чуть с горчинкой, как свежезаваренный кофе. А теперь добавилась пора колючего снега и хмурых, низких рваных облаков, огненной заледенелой рябины и хрупкой оголенности деревьев.
В декабре ты вдруг становишься более задумчивым и умиротворенным. И легкая ноябрьская грусть по утрам вдруг делается по-декабрьски густой и тяжелой. И ты отчего-то тоскуешь по вечерам. И хочется долго молчать, застыв у окна, в которое колотится замерзший ветер, или глядеть на огонь, присев у старой бабушкиной печки. И хочется вспоминать былое, и плакать, и любить… Любить безоглядно, нежно и преданно…
Глаше думать о вдруг объявившейся зиме было некогда. Торопливо покидав в свою огромную бездонную сумку, которую мама называла нищенской котомкой, все необходимое, Глаша погладила собаку по голове.
– Извини, Федор, сегодня не до тебя.
Она понеслась к автобусной остановке, на ходу откусывая прихваченный из дома мятный пряник. Втиснувшись в автобус, Глаша несколько раз подергала плечами, потолкалась, выставляя локти, освободила себе жизненное пространство и, вставив в уши новомодные наушники, затихла. Очевидно, на ее лице отразилось что-то неожиданное, потому что сидящая напротив пожилая дама, без всякого стеснения рассматривающая Глашу, вдруг обеспокоенно дернула ее за полу пальто.
– Женщина, что там? Плохие новости?
Глаша вопроса не услышала, но отреагировала на дерганье. Вытащив из уха один наушник, она нахмурилась:
– Что?
– Что за манера у нынешней молодежи отвечать вопросом на вопрос? – пожилая дама сердито свела брови.
– Я не слышала, о чем вы спросили, – пожала плечами Глаша.
– Плохо, что не слышали! Вы теперь вообще ничего не слышите. Заткнете уши и бредете по жизни как во сне.
Глафира растерянно уставилась на нее, не понимая причины раздражения, но, стоящий рядом с Глашей молодой мужчина добродушно подмигнул, кивнув на даму.
– Ей, видно, не с кем поговорить. Не обращайте внимания.
Глаша, вздохнув, вернула наушник в ухо и, демонстративно отвернувшись от противной пассажирки, принялась спокойно дослушивать «Солнечный удар» Бунина.
Уже у самого входа в библиотеку зазвонил телефон. Чертыхаясь, запыхавшаяся Глаша достала его и, увидев на экране имя подруги, застонала.
– О, нет! Не сейчас… – она все же ответила. – Женька, мне некогда!
На другом конце провода подруга что-то говорила, но Глаша не вслушивалась.
– Все, все, все, – выпалила она. – Все новости вечером. Люблю. Целую.
Она дала отбой, уже предчувствуя вечернюю головомойку.
Глава 3
Глафира Сергеевна Машкова в этом году отпраздновала
