ставить в центр своей жизни. Если Бог есть, то зачем Ему это нужно? Для меня это звучит достаточно эгоцентрично, – возвысил голос комендант под конец своего монолога.
– Я не имею ответов на все вопросы, но могу поделиться размышлениями. Трактовать притчи можно по-разному. Важно понимать, кто, кому и для чего их рассказывает. Чего жаждет всякий человек более всего? Благополучия? Процветания? Исполнения мечты? Жизни по призванию? Здоровья? Семьи? Друзей? И начинает тратить драгоценное время и силы на достижение цели. Но что случится с человеком, если он в одночасье лишится того, что он сделали приоритетом номер один в жизни, будь то любимая работа, здоровье, родные и близкие? И что сделать ему, чтобы избежать подобных потерь? Вот почему разрушение названо великим. Но если фундаментом является Бог Вечный, Бог Неизменный и Милующий, то какая бы стена ни упала, её можно будет восстановить и продолжать жить в доме, – подытожил старик, поглаживая густую белую бороду.
Брови на квадратном лице коменданта сдвинулись, плечи опустились. Комендант встал и подошёл к стеллажам во всю стену, набитым книгами. Он провёл по корешкам, хотел достать одну из них, но передумал и направился к окну. Все прочитанные книги не добавляли ему убедительности в беседах с узником, часто перерастающие в споры в зависимости от настроения коменданта, но старец всегда оставался доброжелательным, вежливым и снисходительным. Это и выводило из себя коменданта.
– А мне кажется, что если бы не этот ваш Бог, то мы во многом сошлись бы. Я никогда не горел желанием становиться на сторону зла и потому стал начальником тюрьмы. Я добился всего благодаря своим способностям, упорству и целеустремленности. Как видите, мой дом – эта тюрьма – всё ещё стоит, несмотря на бури и штормы. А у вас, к сожалению, нет даже собственного дома. Даже до того, как попасть сюда, вы все время скитались по пустыням и городам.
Отец Эван беззвучно вздохнул.
– Всякому человеку предназначено поручение, одному так, другому – иначе. Для меня дом – это не стены и уж тем более не темница…
– Да, да, ваше жилище на небесах. Но вы пока ещё не там. Покорнейше прошу меня извинить, отец Эван, на сегодня, я думаю, достаточно. Вас обратно в камеру отведёт наш новый охранник Сол. До свидания, – сухо попрощался комендант Торн.
Старик вышел, охранник сопроводил его до камеры, где на столе его ждал обед. Узник поблагодарил охранника:
– Спасибо, Сол. А ты уже пообедал? – поинтересовался отец Эван.
Охранник лишь пожал плечами и вышел. Вернувшись, когда узник доел, он взял поднос с посудой и направился к двери. Старик быстро подошёл вплотную к охраннику и положил руку ему на плечо. Тот резко дёрнулся и отпрянул, уронив поднос. Посуда с грохотом полетела вниз и ударилась о пол. Лицо охранника перекосилось, губы дрожали. Отец Эван попытался успокоить Сола, подняв обе руки. Затем старик указал пальцем на ухо и широко раскрыл глаза. Охранник отрицательно покачал
