не пытайтесь выглядеть смертельно больной, мадемуазель. У вас это всё равно не получится, – вдруг улыбнулся Брант.
От таких слов Диана снова вспыхнула:
– И вот снова! Что вы хотите сказать?!
– Только то, что вы правильно делаете, позволяя себе жить в полную силу. Господу нравятся такие жизнелюбы, и, я уверен, он не оставит ваши молитвы не услышанными.
Такие слова странного лекаря тут же растопили сердечко строптивой красавицы, и она даже подалась ближе:
– Вы правда так думаете?!
– Да, правда, – и Брат снова кивнул с большим значением, – А теперь ответьте и вы, о какой клятве здесь шла речь? Почему, за что именно вы сейчас просили у сестры прощение?
– Нет ну… – не ожидавшая такого поворота девушка даже всплеснула руками, – Вы серьёзно полагаете, что это ваше дело?! Удивительный вы человек! Впрочем… – Диана окинула Бранта придирчивым взглядом, похоже, ей припомнились некоторые подробности только что состоявшегося между ними разговора, и уже в следующую минуту, девушка удивила прежде всего саму себя, – А почему нет? Раз уж вы так хотите знать… Жанна решительно запрещает говорить о Рауле де Пейран ПЛОХО. Если кто не имеет в его адрес доброго слова, то пусть уж лучше вовсе не касаться его имени… Ох, я не понимаю!.. – и из груди Дианы вырвался горестный вздох, – Где? Как она нашла силы оправдать этого…? Ведь и она всё видела, слышала…
– ЗАПРЕЩАЕТ?! – теперь пришла очередь Бранта забыть, как дышать, – Вы серьёзно?!…
– Куда уж серьёзнее? – фыркнула в ответ и правда расстроенная девушка.
– Даже вашему отцу?!
– Да, представьте себе! Она единственная, кто способен его усмирить. Так что он старается держать себя в руках, по крайней мере в её присутствии. Но в тех редких случаях, когда отец выпьет лишнего и теряет способность контролировать свои слова, она просто уходит прочь, чтобы не слышать его…
– И ваша сестра никак не объясняет причину такого своего… снисхождения? – голос Бранта звучал глухо, но поглощенная своими собственными переживаниями Диана не была способна обратить на это внимание.
– Нет. Никогда никак. После гибели Этьена я допустила мысль, что она винит Воламбаров в том, что Рауль покинул эти края калекой. Но ведь прежде он… Он был там! Столько людей это видели!!! Я не понимаю. А она не объясняет. Только трепетно хранит память о нем, похоже, всё ещё любит этого…
– ЛЮБИТ?!..
– Да. Они очень любили друг друга. Я была маленькой, постоянно путалась у них под ногами, Рауль звал меня вулкан-девицей, и был моим рыцарем. И я так завидовала сестре. Очень-очень мечтала, что и в мою жизнь когда-нибудь войдёт такой же замечательный человек. Да уж, «замечательный»… – Диана тяжело вздохнула и тряхнула головой, так заставляя себя вырваться из объятий сладких и не очень воспоминаний, – Только что я упрекала сестру в разговорчивости, и вот на тебе, делаю то же самое. Интересно, с какой это стати?
Неизвестно в какие ещё слова вылилась
