спящие, то буйство красок, какими изначально сверкали нити? Куда спрятались цвета и оттенки под этим траурным одеянием, неужели в нижние юбки попугайской расцветки?) Кислая физиономия третьей гостьи не позволяла заподозрить ее в подобных вольностях.
Апполин Дюбуа, объявили пчелы, и женщина открыла глаза. Усмешка, на миг мелькнувшая на ее лице, обнажила зубы цвета старой слоновой кости.
Последние участники собрания явились вместе. Один из них был негром, чьи тонкие черты даже во сне дышали печалью. Второй – голый младенец на руках первого – пускал слюни на рубаху своего покровителя.
Джерико Сент-Луис, сказали пчелы, и негр открыл глаза. Он тотчас посмотрел на младенца, захныкавшего раньше, чем было произнесено его имя.
Нимрод, назвали его пчелы, и, хотя младенцу, судя по всему, не исполнилось и года, он уже знал два слога своего имени. Он поднял веки, за которыми скрывались глаза ясного золотистого оттенка.
С его пробуждением процесс завершился. Все краски, пчелы и нити исчезли, в комнате Кэла остались пятеро незнакомцев.
Первой заговорила Апполин Дюбуа.
– Так не должно быть, – заявила она, подходя к окну и отдергивая занавески. – Куда мы, черт возьми, угодили?
– И где все остальные? – спросил Фредерик Каммелл.
Он заметил зеркало на стене и принялся изучать в нем свое отражение. Фыркнул, достал из кармана ножницы и стал подстригать какие-то слишком сильно отросшие волоски на щеках.
– Хороший вопрос, – отозвался Джерико. Затем спросил, обращаясь к Апполин: – И как там снаружи?
– Пустынно, – ответила женщина. – Глубокая ночь. И…
– Что?
– Посмотри сам, – сказала она, шумно втягивая слюну между обломков зубов, – чего-то там не хватает, – она отвернулась от окна. – Все не такое, каким должно быть.
Место Апполин у окна заняла Лилия Пеллиция.
– Она права, – согласилась девушка. – Все совсем не такое.
– И почему здесь только мы? – снова спросил Фредерик. – Вот самый главный вопрос.
– Что-то произошло, – сказала Лилия негромко. – Что-то ужасное.
– Вне всякого сомнения, ты это чуешь нутром, – вставила Апполин. – Как и всегда.
– Ведите себя прилично, мисс Дюбуа. – призвал Фредерик со страдальческим, как у школьного учителя, выражением лица.
– Не смей называть меня «мисс»! – воскликнула Апполин. – Я замужняя дама.
Погруженные в сон Кэл с Сюзанной прислушивались к перепалке и забавлялись тем, какую чепуху производит воображение. Однако, несмотря на странность этих людей, на их допотопные одеяния, имена и нелепые разговоры, они все равно казались удивительно реальными. Каждая деталь была совершенно отчетливой. И словно желая еще сильнее смутить спящих, человек по имени Джерико посмотрел на постель и сказал:
– Может быть, они смогут нам что-то
