Пока могу провести только в ночное время. Но вряд ли это устроит клиента.
– Может, тогда Миша?
Антон вздыхает. Да знаю я, что он не большой спец в этом, но давать клиенту возможность найти другого подрядчика тоже нельзя.
– Если в ближайшие два дня не найдешь на них время, передавай их Мише.
– Хорошо, – кивает он недовольно.
– У кого-нибудь есть вопросы?
Тишина.
– Все свободны. Юля, задержись.
Она, едва успев подняться, снова падает в кресло. Я дожидаюсь, когда закроется дверь и мы останемся одни.
– Я хочу провести сегодня ночь с тобой, – говорю ей прямо, захлопывая ежедневник.
– Марк, сегодня я иду на день рождения подруги.
Смотрю на нее и жду, что сейчас она исправит свой ответ на «Да, конечно». Молчит.
– Подруга так важна?
– Почти сестра, – улыбается Юля.
С трудом, но сдерживаю раздражение.
– До скольки?
– Что до скольки? – не понимает она.
– До скольки ты будешь на этом дне рождения?
– Не знаю. Мы давно не виделись. Она живет в Чехии. Вот приехала на неделю. Давай завтра, Марк.
– Макеева, – произношу предупреждающе. – Я хочу тебя СЕГОДНЯ.
– Давай закроем дверь, – ее малиновые губы растягиваются в многообещающей улыбке.
– Я устал от перекусов. Мне нужно полноценное блюдо.
Мне совсем не весело. Я хочу вдалбливаться в нее так, чтобы ее крик слышали на Северном Полюсе. Здесь это невозможно.
– Первое, второе и компот? – смеется она, обнажая ровный ряд белоснежных зубов.
– Именно.
– Климов, а чего ты такой весь напряженный в последнее время?
– Ничего, – смотрю ей прямо в глаза. – Работы много.
Да, вру. Стыдно? Ни капли.
– У тебя время до полуночи. Потом за тобой приедет такси.
– А если я не приеду? – Макеева стреляет в меня кокетливым взглядом.
– Я найду того, кто заменит тебя, – не моргаю.
– В постели? – уточняет она. И веселья в ее глазах как ни бывало.
– Везде.
– Климов, мы так не договаривались.
– А мы о чем-то договаривались? – вскидываю бровь. – Или, может, тебя не устраивают плюшки, которые ты получаешь? Премию уже успела потратить? Или недостаточно хорошо отдохнула за мой счет?
Юля сдается. Ресницы на мгновение прикрывают от меня ее гнев. Он тут же сменяется на покорность, но она делает последнюю попытку:
– В конце концов, я не твоя рабыня, Марк. У меня тоже есть своя жизнь.
– Я у тебя ее не забираю, – спокойно пожимаю плечами. – Живи своей жизнью. Я же не запрещаю тебе отметить день рождения подруги.
– Но до полуночи… Я же не подросток, Марк. – надувает она губки, которые так и хочется отшлепать и размазать помаду. Черт, в брюках становится тесно. Может, сейчас, а потом еще
