Странный он, Киприан.
– Киприан, – сквозь сон донеслось до пришельца.
– Чего тебе, владыка?!
– Киприан пожаловал, Никола. – Ждан тряс за плечо товарища, пытаясь разбудить. – Вот и исповедуешься, а то аж взопрел весь, бедолага. Вон черти как разошлись; всю ночь-то в горячке маялся да околесицу нес.
– Что?! – Очнувшись, Николай Сергеевич не сразу и понял, что происходит. – Кто?!
– Владыка пожаловал. Митрополит Московский Киприан. Говорит, с чужеродцем перетолковать надобно бы.
– Скажи ему, нет меня, – растирая шишку на затылке, – результат взрыва протопушки, – ответил пенсионер, да тут же и осекся, наткнувшись взглядом на высокого сухого старичка, в котором, пусть и не без труда, но узнал митрополита Киевского[11].
Тот, смиренно перебирая четки, сидел в красном углу[12], дожидаясь, когда его заметят. Отстраненно читая молитвы, гость, казалось, не замечает происходящего, сосредоточившись на своем занятии.
– Владыка?! – еще толком в себя не придя, выдохнул пенсионер.
– Мир в дом твой, чужеродец, – оторвавшись от своего занятия, улыбнулся Киприан. – Дело говорит Ждан, – не дожидаясь ответа, продолжал владыка. – Исповедаться надобно бы. Вон всю ночь метался; неспокойна душа твоя, Никола.
– Прости, владыка, – окончательно придя в себя, переполошился пенсионер. – Здрав будь, – склонив голову, поприветствовал Булыцкий высокого гостя.
– Мир в твой дом, чужеродец, – повторил тот, протягивая руку и через обломки печки совершая крестное знамение и над преподавателем, и над не успевшим выйти в дверь Жданом. Булыцкий, уже обученный элементарным правилам, поднялся с топчана, и, подошедши к гостю, коснулся губами руки владыки. Его же примеру последовал парнишка, после чего, поклонившись, шмыгнул прочь, негромко скрипнув дверью.
– Прости, что нагрянул, – немного виновато улыбнулся гость. – От дел богоугодных отвлекаю.
– У меня, владыка, – дела мирские, – склонился в ответ пенсионер. – Богоугодные у тебя да у Сергия Радонежского.
– Прав, – подумав чуть, согласился митрополит. – Да только все одно делам нашим рука об руку идти. Одно без другого – полдела. А от полдела и до беды недалече. Это как полдобра, – закончил старец, – что помощь, да все одно с камнем за пазухой?
– Мудрено, да правда в том есть, – усмехнувшись, отвечал Николай Сергеевич. – Почто честь такая? Один почто? С Сергием свиделись уже?
– Сергий все в молитвах смиренных, отвлекать негоже от дел таких. А я, – заранее отвечая на вопрос пенсионера, – златоносец[13]. Хоть и первый из епископов[14], да, вот видишь, дело какое, больше мирской человек. Пока все иные за души агнцов битву ведут, я – за порядок ратую. Вишь вон, в тиуна[15] божьего превратился.
– Так то
Изначально Киприан был поставлен митрополитом Киевским, и распространил свою власть на все митрополии (в т. ч. и на Московское княжество) только после смерти митрополита Алексия, являвшегося на тот момент митрополитом Московским. Однако волей Дмитрия Ивановича, которому Киприан был неугоден, и ценой серьезных интриг в Москву был поставлен Пимен. Киприан же так и остался митрополитом Киевским, даже короткое время находясь в Москве.
Кра́сный у́гол (от ст. – слав. красьнъ – красивый, прекрасный; святой угол) – часть жилого помещения, где установлена икона или домашний иконостас, а также сам этот иконостас.
Златоносец – носящий золотые одежды. По сути – мирской человек.
Епи́скоп – в христианской Церкви – священнослужитель третьей степени священства, также архиере́й (старший священник). Первоначально обозначал старшего наставника отдельной общины последователей Иисуса Христа. Епископы надзирали за христианами конкретного города или конкретной провинции, в отличие от апостолов (преимущественно странствующих проповедников).
Тиу́н (тиву́н) – в Древнерусском государстве – название княжеского или боярского управляющего, управителя.
