дому шастают отец и Альбина. Марат явно в курсе, чем мы сейчас занимаемся в хранилище. Но мне абсолютно все равно. С каждым выпадом уношусь все дальше и дальше.
– Дождись меня, – рычит Тимур. – Давай вместе.
– Догоняй, – выдыхаю, запрокидывая голову. И через секунду выгибаюсь дугой, почувствовав всю силу своего мужчины. Без сил укладываюсь ему на плечо и стараюсь выровнять дыхание после любовного марафона.
– Жрать хочу, – недовольно бухтит Тимур, возвращая меня с небес на землю. – Нужно тут холодильник поставить.
– И мультиварку, – фыркаю я, слезая со стола. Завернувшись в простыню, сажусь в кожаное кресло. Тимур плюхается во второе и, положив голову на высокую спинку, задумчиво тянет.
– Может, действительно возьмем палатку и смоемся на природу. Поедем на машине Марата. Никто не догадается.
– Великий Манучаров один среди коров и деревьев? – хмыкаю я, укладывая ноги на крепкие мужские колени. – Охрана с ума сойдет, Тимур.
– Ну почему один? С тобой, Люб! Мы Марата возьмем. – весело отмахивается он и напевает себе под нос. – На улице Марата я счастлив был когда-то… А что, Люб, может, лучше в Питер махнуть? – Лениво проводит большими пальцами по моим ступням.
– Вот прямо сейчас? – уточняю, не веря. И осекаюсь, чувствуя, как мурашки бегут по телу.
– А почему нет, – довольно, будто кот, улыбается Тимур. – Там хата стоит пустая. Пошляемся по Невскому. Пожрем в том французском ресторане, который ты умоляла купить. И вернемся домой. Ты утром пойдешь на работу, а я улечу к Алимову. Будем потом вспоминать, как шатались, никого не таясь, по улицам. Залезем на колоннаду Исаакиевского.
– Это все мечты, Тим, – томно вздыхаю я, чуть приоткрыв глаза. – А на самом деле, если мы прилетим в Питер, приедем в лес или внезапно попадем на Манхеттен, то забьемся в спальню, как кролики. – Веду ногой по бедру Манучарова. Кончиком большого пальца касаюсь живота.
– И на дорогу можно не тратиться, – фыркает Тимур, понимая намек. Неожиданно потянувшись к моей ноге, целует пальцы. Облизывает один за другим и смотрит лукаво, как я ерзаю от нетерпения.
– Интересно, она там окопалась, что ли? – сердито бросает он, косясь на дверь, но не выпускает мою ногу.
– Марат, как дела? – рычит в трубку. – Дай я с ней сам поговорю.
Смотрит куда-то в потолок и, как только в динамике слышится резкий голос Альбины, спрашивает грубо.
– Мам, ну какого хрена?
– Это я тебя хочу спросить! – взрывается она. – Мы с Андреем ночь не спали. Никак понять не можем, где ты схлестнулся с этой мерзавкой? Я же всегда следила…
– Остановись, пожалуйста, – рявкает Манучаров. – Перестань говорить то, о чем потом пожалеешь…
– Это тебе нужно подумать, Тимур, – театрально вздыхает Альбина. – Приезжай быстро. Надо поговорить. Если дойдет до Алимова, нам всем не поздоровится. Думаешь, отец от хорошей жизни заключил контракт с Ринатом? Ты и так с рождения на всем готовом! Пора
