стало. Даже не за себя, а за Тоху, о котором искренне беспокоится только посторонняя ему девчонка, даже не подруга.
– Я не хочу, чтобы он сел на героин и попал в тюрьму! Он погибнет, его надо спасать.
– На героин он не сядет, – отмахнулся вновь Миха, – для этого у него кишка тонка – побоится не слезть потом.
Эх, зря ты так думаешь.
– А мама в курсе всего этого?
Отца у ребят не было. Кто он такой и куда делся, их родительница никогда не говорила. Учитывая то, что и сама она с трудом могла бы называться нормальной матерью, вряд ли отец Тохи с Михой был летчиком-испытателем, а то и вообще пацаны могли родиться от разных мужчин.
– А на какие шиши, по-твоему, она бухает? – зло спросил парень, непроизвольно сжав кулаки. – На какие шиши мы жрем? Шмотки покупаем? Дачу эту сраную сняли? Да, если бы не Тоха, мы давно уже с голоду сдохли бы, а ты говоришь спасать?! Давай, спаси его, благодетельница! И мы опять скатимся в ту жопу, откуда он нас вытащил, найдя эту работу! Да, его благодарить надо, а не спасать!
Миха развернулся и потопал обратно к костру. На полпути остановился и вернулся, чтобы сказать:
– Только попробуй еще раз влезть в наши дела – получишь!
Меня не напугал боевой настрой этого взъерошенного воробья, жутко стало совсем по другой причине. Страшно. Боже, как же это страшно, когда близкие готовы продать одна сына, а другой брата только ради того, чтобы есть колбасу повкуснее и носить джинсы подороже.
С грустью глядя в спину злобному Михе, который чуть ли не с кулаками кинулся объяснять Кз, что суть нашего разговора последнего не касается, я думала, что и Тоху и его брата можно смело вычеркивать. Первого за дурные наклонности, а второго за бездушие.
Настроение скатилось глубоко в минус, поэтому я без зазрения совести сказалась больной, влезла во все еще влажные шмотки и, пока Кз, явно вознамерившийся задушить меня своим вниманием, отлучился в кустики, драпанула в сторону дома.
В данной ситуации был только один положительный момент – на две кандидатуры в длинном списке стало меньше. А нет, есть еще – не мне тащить пьяную Наташку и объясняться с ее мамой. В этот раз пусть данная привилегия достанется Аньке. Помнится, в прошлый раз тетя Женя орала долго, со вкусом и на меня, невзирая на тот факт, что я-то как раз была трезва, как стеклышко. Впрочем, и пили девчонки тогда не пиво, а водку, за которой послали тихоню Егорку. И на пляж мы другой перебрались, ибо Алекс шуганул своего братца с компашкой, сказав, что малышам скоро баиньки пора…
– Я провожу, – бросив карты, подорвался рыжий, который до этого вел себя, как амеба: молчал и шевелил лапками только для того, чтобы глотнуть пива и кинуть карту.
– Спасибо, я сама доберусь, – попыталась отделаться от провожатого, но, увы и ах, не вышло. Амебный мальчик просто молча пошел за мной.
– Как тебя хоть зовут? – на полпути не выдержала я молчаливого конвоя.
– Руслан.
И все. Краткость – сестра таланта.
– Руслан, может, я сама дойду, возвращайся к друзьям.
Что-то
